1. Творчество А. И. Куприна своеобразно и интересно, в нем поражает наблюдательность автора и удивительное правдоподобие, с которыми он описывает жизнь людей. Как писатель-реалист, Куприн внимательно всматривается в жизнь и выделяет в ней главные, существенные стороны.

2. а) Это дало Куприну возможность создать в 1896 году крупное произведение «Молох», посвященное важнейшей теме капиталистического развития России. Правдиво и без прикрас писатель изобразил подлинный облик буржуазной цивилизации. В этом произведении он обличает лицемерную мораль, продажность и фальшь в отношениях между людьми в капиталистическом обществе.

Куприн показывает большой завод, где рабочие подвергаются жестокой эксплуатации. Главный герой, инженер Бобров, честный, гуманный человек, потрясен и возмущен этой страшной картиной. В то же время автор рисует рабочих как безропотную толпу, бессильную предпринять какие-либо активные действия. В «Молохе» наметились мотивы, характерные для всего последующего творчества Куприна. Образы гуманистов-правдоискателей пройдут длинной вереницей во многих его произведениях. Герои эти тоскуют по красоте жизни, отвергая современную им уродливую буржуазную действительность.

б) Страницы, исполненные огромной разоблачающей силы, посвятил Куприн описанию царской армии. Армия являлась оплотом самодержавия, против которого в те годы поднимались все прогрессивные силы русского общества. Вот почему произведения Куприна «Ночная смена», «Поход», а затем и «Поединок» имели большое общественное звучание. Царская армия, с ее бездарным, морально выродившимся командованием, предстает на страницах «Поединка» во всем своем неприглядном облике. Перед нами проходит целая галерея тупиц и выродков, лишенных всяких проблесков человечности. Им противостоит главный герой повести подпоручик Ромашов. Он всей душой протестует против этого кошмара, но не способен найти пути к его преодолению. Отсюда и вытекает название повести — «Поединок». Тема повести — драма «маленького человека», его поединок с невежественной средой, который заканчивается гибелью героя.

в) Но не во всех своих произведениях Куприн придерживается рамок строго реалистического направления. В его повестях есть и романтические тенденции. Он помещает романтических героев в повседневную жизнь, в реальную обстановку, рядом с обыкновенными людьми. И очень часто поэтому основным конфликтом в его произведениях становится конфликт романтического героя с обыденностью, серостью, пошлостью.

В замечательном рассказе «Олеся», проникнутом подлинным гуманизмом, Куприн воспевает людей, живущих среди природы, не тронутых стяжательством и растлевающей буржуазной цивилизацией. На фоне дикой, величественной, прекрасной природы живут сильные, самобытные люди — «дети природы». Такова Олеся, которая так же проста, естественна и прекрасна, как сама природа. Автор явно романтизирует образ «дочери лесов». Но ее поведение, психологически тонко мотивированное, позволяет увидеть реальные перспективы жизни. Наделенная небывалой силой душа вносит гармонию в заведомо противоречивые отношения людей. Столь редкий дар выражается в любви к Ивану Тимофеевичу. Олеся как бы возвращает ненадолго утраченную им естественность переживаний. Таким образом, в повести описывается любовь человека-реалиста и романтической героини. Иван Тимофеевич попадает в романтический мир героини, а она — в его реальность.

г) Тема природы и человека волнует Куприна на протяжении всей его жизни. Мощь и красота природы, животные как составная часть природы, человек, не потерявший с ней связь, живущий по ее законам, — вот грани этой темы. Куприна восхищает красота лошади («Изумруд»), верность собаки («Белый пудель», «Собачье счастье»), женская молодость («Суламифь»). Куприн воспевает прекрасный, гармоничный, живой мир природы.

д) Только там, где человек живет в ладу с природой, любовь прекрасна и естественна. В искусственной жизни людей любовь, подлинная любовь, которая бывает раз в сто лет, оказывается неузнанной, непонятой и гонимой. В «Гранатовом браслете» этим даром любви наделен бедный чиновник Желтков. Великая любовь становится смыслом и содержанием его жизни. Героиня — княгиня Вера Шеина — не только не отвечает на его чувство, но и воспринимает его письма, подарок — гранатовый браслет — как нечто ненужное, нарушающее ее покой, привычный уклад жизни. Только после смерти Желткова она понимает, что мимо прошла «любовь, о которой мечтает каждая женщина». Взаимная, совершенная любовь не состоялась, но это высокое и поэтическое чувство, пусть сосредоточенное в одной душе, открывает путь к прекрасному перерождению другой. Здесь автор показывает любовь как феномен жизни, как нежданный подарок — поэтический, озаряющий жизнь среди обыденности, трезвой реальности и устойчивого быта.

3. Размышляя об индивидуальности героя, его месте среди других, о судьбе России в кризисное время, на рубеже двух веков, Куприн изучал духовную атмосферу эпохи, изображал «живые картины» окружающего.

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЙ ВОПРОС

В чем и где проявляется в повести «Олеся» сочетание реализма и романтизма?

62. Тема любви в прозе А.И. Куприна. (На примере одного произведения.) (Билет 3)

Вариант 1

Куприн изображает истинную любовь как высшую ценность мира, как непостижимую тайну. Для такого всепоглощающего чувства не существует вопроса «быть или не быть?», оно лишено сомнений, а потому часто чревато трагедией. «Любовь всегда трагедия, — писал Куприн, — всегда борьба и достижение, всегда радость и страх, воскрешение и смерть».
Куприн был глубоко убежден в том, что даже безответное чувство способно преобразить жизнь человека. Об этом он мудро и трогательно поведал в «Гранатовом браслете», грустном рассказе о скромном телеграфном чиновнике Желткове, который был столь безнадежно и самоотверженно влюблен в графиню Веру Шеину.
Патетическая, романтическая по характеру образного воплощения центральная тема любви сочетается в «Гранатовом браслете» с тщательно воспроизведенным бытовым фоном и рельефно обрисованными фигурами людей, жизнь которых не соприкоснулась с чувством большой любви. Бедный чиновник Желтков, восемь лет любящий княгиню Веру Николаевну, умирая, благодарит ее за то, что она была для него «единственной радостью в жизни, единственным утешением, единой мыслью», и товарищ прокурора, думающий, что любовь можно пресечь административными мерами, — люди двух различных жизненных измерений. Но жизненная среда не бывает у Куприна однозначной. Им особо выделена фигура старого генерала Аносова, который уверен, что высокая любовь существует, но она «должна быть трагедией. Величайшей тайной в мире», не знающей компромиссов.

Вариант 2

Тема любви в прозе А. И. Куприна (на примере одного произведения).

ПЛАН ОТВЕТ»

1. Тема любви — одна из основных в творчестве А. И. Куприна.

2. Сюжет, идея повести «Гранатовый браслет».

3. Великая сила любви.

1. У любви каждого человека есть свой свет, своя печаль, свое счастье, свое благоухание. Любимые герои А. И. Куприна стремятся к любви и красоте, но обрести прекрасное в жизни, где царят пошлость и духовное рабство, они не могут. Многие из них не находят счастья или гибнут в столкновении с враждебным миром, но всем своим существованием, всеми своими мечтами они утверждают мысль о возможности счастья на земле.

Любовь — заветная тема для Куприна. Любовью величественной и всепроникающей, вечной трагедией и вечной тайной наполнены страницы «Олеси» и «Суламифи». Любовь, возрождающая человека, раскрывающая все человеческие способности, проникающая в самые потаенные уголки души, входит в сердце читателя со страниц «Гранатового браслета». В этом удивительном по своей поэтичности произведении автор воспевает дар неземной любви, приравнивая его к высокому искусству.

2. В основе сюжета рассказа лежит курьезный случай из жизни. Единственное, что изменил автор, это финал. Но удивительно то, что анекдотическая ситуация превращается под пером писателя в гимн любви. Куприн считал, что любовь — это дар от Бога. На прекрасное, возвышенное чувство способны далеко не многие. Герой «Поединка» Назанский говорит о любви так:

«Она — удел избранных. Вот вам пример: все люди обладают слухом, но у миллионов он как у рыб, а один из этого миллиона — Бетховен. Так во всем: в поэзии, в художестве, в мудрости... И любовь имеет свои вершины, доступные лишь единицам из миллионов». И такая любовь озаряет «маленького человека», телеграфиста Желткова. Она становится для него великим счастьем и великой трагедией. Он любит прекрасную княгиню Веру, не надеясь на взаимность. Как точно замечает генерал Аносов, «любовь должна быть трагедией. Величайшей тайной в мире! Никакие жизненные удобства, расчеты и компромиссы не должны ее касаться». Для Желткова и не существует ничего, кроме любви, которая «заключает весь смысл жизни — всю Вселенную!» Но трагедия рассказа не только в том, что Желтков и княгиня Вера принадлежат к разным сословиям, и даже не в том, что он влюблен в замужнюю женщину, а в том, что окружающие прекрасно обходятся в жизни без настоящей любви и видят в этом чувстве все что угодно, но только не святую и чистую привязанность.

Существует мнение, неоднократно высказанное критиками, что в образе Желткова есть некоторая ущербность, ибо для него весь мир сузился до любви к женщине. Куприн же своим рассказом подтверждает, что для его героя не мир сужается до любви, а любовь расширяется до размеров целого мира. Она настолько велика, что заслоняет собой все, становится уже не частью жизни, пусть даже самой большой, а самой жизнью. Поэтому без любимой женщины Желткову нечем больше жить. Но Желтков решил пойти на смерть во имя возлюбленной, чтобы не причинять ей беспокойства своим существованием. Он жертвует собой во имя ее счастья, а не умирает от безысходности, лишившись единственного смысла жизни. Желтков никогда не был близко знаком с Верой Шейной, и потому «заочная» утрата Веры не стала бы для него концом любви и жизни. Ведь любовь, где бы он ни находился, всегда была с ним и вселяла в него жизненные силы. Он не так часто видел Веру, чтобы, перестав следить за ней, утратить свое великое чувство. Такая любовь способна преодолеть любое расстояние. Но если любовь может поставить под сомнение честь любимой женщины, а любовь есть жизнь, то нет выше радости и блаженства, чем пожертвовать своей жизнью.

Однако страшное в том, что сама Вера «находится в сладкой дремоте» и еще не способна понять, что «ее жизненный путь пересекла именно такая любовь, о которой грезят женщины и на которую больше не способны мужчины». Куприн создал рассказ не о зарождении любви Веры, а именно о ее пробуждении ото сна. Уже само появление гранатового браслета с письмом Желткова вносит в жизнь героини взволнованное ожидание. При виде «пяти алых кровавых огней, дрожащих внутри пяти гранатов», так не похожих на привычные дорогие подарки мужа и сестры, она ощущает беспокойство. Все происходящее далее обостряет сознание исключительности прошедшей мимо любви, а когда наступает развязка, княгиня видит на мертвом лице Желткова «то самое умиротворенное выражение», как «на масках великих страдальцев — Пушкина и Наполеона». Величие пережитого простым человеком чувства постигается ею под звуки бетховенской сонаты, как бы доносящей до героини его потрясение, его боль и счастье, и неожиданно вытесняет из души все суетное, вселяя ответное облагораживающее страдание. Последнее письмо Желткова поднимает тему любви до высокого трагизма. Оно предсмертное, поэтому каждая его строка наполнена особенно глубоким смыслом. Но еще важнее, что со смертью героя не заканчивается звучание патетических мотивов всевластной любви. Желтков, умирая, завещает свою любовь миру и Вере. Великая любовь безвестного человека входит в ее жизнь и будет существовать в ее сознании как неизгладимое воспоминание о таинстве, с которым она соприкоснулась и значение которого не сумела вовремя понять.

Имя героини Куприн выбирает не случайно — Вера. Вера остается в этом суетном мире, когда умирает Желтков, она познала, что такое настоящая любовь. Но и в мире остается вера в то, что Желтков был не единственным человеком, наделенным таким неземным чувством.

3. Эмоциональная волна, нарастающая на протяжении всего рассказа, достигает предельного накала в заключительной главе, где тема великой и очищающей любви раскрывается полностью в величественных аккордах гениальной сонаты Бетховена. Музыка властно овладевает героиней, и в ее душе слагаются слова, которые как бы нашептывает любивший ее больше жизни человек: «Да святится имя Твое!..» В этих последних словах звучит и мольба о любви, и глубокая скорбь о недостижимости ее. Здесь и происходит то великое соприкосновение душ, из которых одна слишком поздно поняла другую.

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ

1. В чем счастье и трагедия Желткова?

2. Когда в рассказе тема великой любви раскрывается полностью?

63. Основные темы и идеи прозы И. А. Бунина.

ПЛАН ОТВЕТА

1. Слово о творчестве писателя.

2. Основные темы и идеи прозы И. А. Бунина:

а) тема уходящего патриархального прошлого («Антоновские яблоки»);

б) критика буржуазной действительности («Господин из Сан-Франциско»);

в) система символов в рассказе И. А. Бунина «Господин из Сан-Франциско»;

г) тема любви и смерти («Господин из Сан-Франциско», «Преображение», «Митина любовь», «Темные аллеи»).

3. И. А. Бунин — лауреат Нобелевской премии.

1. Ивана Алексеевича Бунина (1870—1953) называют «последним классиком». Бунинские размышления над глубинными процессами жизни выливаются в совершенную художественную форму, где своеобразие композиции, образы, детали подчинены напряженной авторской мысли.

2. В своих рассказах, повестях, стихотворениях Бунин показывает нам весь спектр проблем конца XIX — начала XX века. Темы его произведений настолько разнообразны, что, кажется, они — сама жизнь. Проследим, как менялась тематика и проблематика рассказов Бунина на протяжении его жизни.

а) Главная тема начала 1900-х годов — тема уходящего патриархального прошлого России. Наиболее яркое выражение проблемы смены строя, крушения всех устоев дворянского общества мы видим в рассказе «Антоновские яблоки». Бунин сожалеет об уходящем прошлом России, идеализируя дворянский уклад жизни. Лучшие воспоминания Бунина о прежней жизни пропитаны запахом антоновских яблок. Он надеется, что вместе с отмирающей дворянской Россией корни нации все-таки сохранятся в ее памяти.

б) В середине 1910-х годов тематика и проблематика рассказов Бунина начала меняться. Он уходит от темы патриархального прошлого России к критике буржуазной действительности. Ярким примером этого периода является его рассказ «Господин из Сан-Франциско». С мельчайшими подробностями, упоминая каждую деталь, описывает Бунин роскошь, являющую собой истинную жизнь господ нового времени. В центре произведения образ миллионера, у которого нет даже собственного имени, так как его никто не запомнил, — да и нужно ли оно ему? Это собирательный образ американского буржуа. «До 58 лет жизнь его была посвящена накоплению. Став миллионером, он хочет получить все удовольствия, которые можно купить за деньги: ...карнавал он думал провести в Ницце, в Монте-Карло, куда в эту пору стекается самое отборное общество, где одни с азартом предаются автомобильным и парусным гонкам, другие рулетке, третьи тому, что принято называть флиртом, а четвертые — стрельбе голубей, которые очень красиво взвиваются из садков над изумрудным газоном, на фоне моря цвета незабудок, и тотчас стукаются белыми комочками о землю...» — это жизнь, лишенная внутреннего содержания. Общество потребителей вытравило в себе все человеческое, способность к сочувствию, соболезнованию. Смерть господина из Сан-Франциско воспринимается с неудовольствием, ведь «вечер был непоправимо испорчен», хозяин отеля чувствует себя виноватым, дает слово, что он примет «все зависящие от него меры» к устранению неприятности. Всё решают деньги: гости хотят получать удовольствия за свои деньги, хозяин не хочет лишаться прибыли, этим и объясняется неуважение к смерти. Таково нравственное падение общества, его негуманность в крайнем ее проявлении.

в) В этом рассказе очень много аллегорий, ассоциаций и символов. Корабль «Атлантида» выступает как символ цивилизации; сам господин — символ буржуазного благополучия общества, где люди вкусно едят, изысканно одеваются и не заботятся об окружающем мире. Он их не интересует. Они живут в обществе, как в футляре, закрытом навсегда для людей другого круга. Корабль символизирует эту оболочку, море — весь остальной мир, бушующий, но никак не касающийся героя и ему подобных. А рядом, в этой же оболочке, — люди, управляющие кораблем, работающие в поте лица у гигантской топки, которую автор называет девятым кругом ада.

В этом рассказе много библейских аллегорий. Трюм корабля можно сравнить с преисподней. Автор намекает на то, что господин из Сан-Франциско продал душу за земные блага и теперь расплачивается за это смертью.

Символичен в рассказе образ огромного, как утес, дьявола, который является символом надвигающейся катастрофы, своеобразным предупреждением человечеству Символично в рассказе и то, что после смерти богача веселье продолжается, абсолютно ничего не изменилось. Корабль плывет в обратном направлении, только уже с телом богача в ящике из-под содовой, а бальная музыка гремит опять «среди бешеной вьюги, проносившейся над гудевшим, как погребальная месса... океаном».

г) Автору важно было подчеркнуть мысль о ничтожности могущества человека перед лицом одинакового для всех смертного итога. Оказалось, что все накопленное господином не имеет никакого значения перед тем вечным законом, которому подчинены все без исключения. Очевидно, смысл жизни не в приобретении богатства, а в чем-то ином, не поддающемся денежной оценке или эстетской мудрости. Тема смерти получает в творчестве Бунина многообразное освещение. Это и гибель России, и смерть отдельного человека. Смерть оказывается не только разрешительницей всех противоречий, но и источником абсолютной, очищающей силы («Преображение», «Митина любовь»).

Еще одной из основных тем творчества писателя является тема любви. Этой теме посвящен цикл рассказов «Темные аллеи». Бунин считал эту книгу самой совершенной по художественному мастерству. «Все рассказы этой книги только о любви, о ее «темных» и чаще всего очень мрачных и жестоких аллеях», — писал Бунин. Сборник «Темные аллеи» один из последних шедевров великого мастера.

3. В литературе русского зарубежья Бунин — звезда первой величины. После присуждения в 1933 году Нобелевской премии Бунин во всем мире стал символом русской литературы.

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ

1. Какая сцена является кульминацией рассказа И. А. Бунина «Господин из Сан-Франциско»?

2. Чем символичен образ господина из Сан-Франциско — человека без имени, без истории, без цели?

64. Тема любви в прозе И.А. Бунина. (На примере одного рассказа.) (Билет 1)

Русская литература отличалась необыкновенной целомудренностью. Любовь в представлении русского человека и русского писателя — чувство в первую очередь духовное.
Бунин в «Солнечном ударе* принципиально переосмысливает эту традицию. Для него чувство внезапно возникающее между случайными попутчиками на пароходе, оказывается столь же бесценным, как и любовь. Причем именно любовь и есть это пьянящее, самозабвенное, внезапно возникающее чувство, вызывающее ассоциацию с солнечным ударом.
Трактовка Буниным темы любви связана с его представлением об Эросе как могучей стихийной силе — основной форме проявления космической жизни. Она трагедийна в своей основе. Так как переворачивает человека, резко меняет течение его жизни. Многое в этом отношении сближает Бунина с Тютчевым.
В любви герои Бунина подняты над временем, обстановкой, обстоятельствами. Что мы знаем о героях «Солнечного удара»? Ни имени, ни возраста. Только то, что он поручик, что у него «Обычное офицерское лицо, серое от загара, с белесыми, выгоревшими от солнца усами и голубоватой белизной глаз». А она отдыхала в Анапе и теперь едет к мужу и трехлетней дочери, у нее прелестный смех и одета она в легкое холстинковое платье.
Можно сказать, что весь рассказ «Солнечный удар» посвящен описанию переживания поручика, потерявшего свою случайную возлюбленную. Это погружение во мрак, почти «умопомрачение», происходит на фоне нестерпимо душного солнечного дня. Обжигающими ощущениями буквально пропитаны все описания. Эта солнечность должна напоминать читателям о постигшем героев рассказа «солнечном ударе». Это одновременно и безмерное счастье, но это все же и удар, потеря рассудка. Поэтому вначале эпитет «солнечный» соседствует с эпитетом «счастливый», то потом в рассказе появляется «бесцельное солнце».
Писатель рисует то страшное чувство одиночества, отторжения от других людей, какое испытал поручик, пронзенный любовью.
Рассказ имеет кольцевую композицию. В самом его начале слышен удар о причал приставшего парохода, и в конце слышны те самые звуки. Между ними пролегли сутки. Но они в представлении героя и автора отдалены друг от друга по меньшей мере десятью годами (эта цифра дважды повторяется в рассказе), а на самом деле вечностью. Теперь едет на пароходе уже другой человек, постигнувший какие-то самые важные вещи на земле, приобщившийся к ее тайнам.

65. Гражданская война в русской прозе XX века (на примере одного произведения).

ПЛАН ОТВЕТА

1. Страницы дневника И. Э. Бабеля-корреспондента — основа «Конармии».

2. Жестокость и стихийный разгул рядовых бойцов Первой Конной.

3. Постижение автором смысла кровавой войны.

1. «Конармия» И. Э. Бабеля — это сборник небольших рассказов, связанных темой гражданской войны и единым образом повествователя. Рассказы из этой книги начали публиковаться в 1923 году. Разные по материалу, они рисовали мир новый и неожиданный. Судьба распорядилась так, что, приняв революцию с ее завораживающей страстью и уйдя в нее, Бабель начинает печатать свои рассказы и корреспонденции в петербургской газете «Новая жизнь», чему способствует М. Горький. Но затем, пожалуй, одним из первых, он увидел в революции разлом жизни, разлом истории. Бабель сознавал все это как разлом бытия. Это чувство правды и вывело Бабеля на дороги войны. В июле 1920 года он добровольно ушел на фронт, в Первую Конную армию.

Бабель приехал на фронт как корреспондент газеты «Красный кавалерист» Кирилл Васильевич Лютов. Двигаясь с частями, он вел дневник. Читая его, нельзя не заметить, что Бабель ошеломлен: новые впечатления пришли в резкое противоречие с его жизненным опытом. Он увидел то, о чем даже не мог подумать: войска и казачество проходили службу со своим снаряжением, со своими конями и холодным оружием. Оторванные от войска казаки были вынуждены кормиться сами и обеспечивать себя лошадьми за счет местного населения, что нередко приводило к кровавым инцидентам. Они давали выход своей усталости, анархизму, гонору, пренебрежению к достоинству других людей. Насилие встало в обыденный ряд. Бабель видел в солдатах их незрелость, отсутствие культуры, грубость, и ему трудно было представить, как будут прорастать в сознании этих людей идеи революции. И, судя по дневнику, в душе Бабеля вставал мучительный вопрос: «Почему у меня непроходящая тоска?» А ответ был таков: «Потому что далек от дома, потому что разрушаем, идем как вихрь, как лава... разлетается жизнь, я на большой непрекращающейся панихиде». В основу рассказов «Конармии» и легли записи, сделанные Бабелем в своем дневнике. V Открывается сборник рассказом «Переход через Збруч». Радость победы от взятия Новгород-Волынска как бы подчеркивается радостью самой природы: «Поля пурпурного мака цветут вокруг нас, полуденный ветер играет в желтеющей ржи, девственная гречиха встает на горизонте...» А дальше: «оранжевое солнце катится по небу, как отрубленная голова», и «нежный свет», который «загорается в ущельях туч», уже не может снять тревожного беспокойства. Картины победы приобретают непривычную жестокость. А затем: «Запах вчерашней крови убитых лошадей каплет в вечернюю прохладу» — эта фраза «опрокинет» весь торжествующий запев рассказа. Все это подготовило и финал рассказа: спящий сосед-еврей зверски зарезан. В рассказе «Письмо» боец Первой Конной, почти мальчик, Василий Курдюков диктует письмо своей матери, в котором он рассказывает, как его брат Сенька «кончал» «папашу»-белогвардейца, который в свою очередь «кончил» родного сына Федю. И это — правда гражданской войны, когда отцы и дети становятся заклятыми врагами и без-

В рассказе «Соль» Балмашев Никита в письме в редакцию описывает, как он впустил в вагон с конармейцами, едущими на фронт, женщину с ребенком и оберегал ее от насилий со стороны товарищей, а когда узнал, что вместо ребенка она везет соль, выбросил ее из вагона и пристрелил: «...я смыл этот позор с лица трудовой земли и республики».

Бабель описывает героизм, столь же стихийный, но необходимый в данных условиях. Эскадронный командир Трунов, нарушая устав, самочинно и жестоко расправляется с военнопленными и тут же, вдвоем с бойцом, остается за пулеметом, чтобы отвлечь вражеские самолеты от укрывшегося в лесу эскадрона. На могиле «всемирного героя Паши Трунова» командир полка Пугачев «прокричал речь о мертвых бойцах из Первой Конной, о гордой этой фаланге, бьющей молотом истории по наковальне будущих веков» («Эскадронный Трунов»). Сосредоточив внимание на рядовых участниках событий, Бабель очень мало говорит об истинных руководителях Первой Конной, кто укрощал эту стихийную вольницу и превращал ее в организованную силу. Однако Бабель не скрывает своего восхищения начдивом Савицким, прототипом которого послужил легендарный Тимошенко.

3. Во всех рассказах «Конармии» есть присутствие самого автора, который вместе с ее героями прошел трудный путь к постижению смысла этой кровавой борьбы. В описаниях событий есть жестокая правда могучего кровавого потока жизни.

За попытку правдиво описать события гражданской войны Бабель был обвинен в «антисоветской заговорщической террористической деятельности...» и в 1939 году арестован, а в 1940 году расстрелян.

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЙ ВОПРОС

Чем каждый из рассказов является в книге?

66. Тема Гражданской войны в романе М.А. Булгакова «Белая гвардия». (Билет 6)

Роман М. А. Булгакова «Белая гвардия» посвящен событиям Гражданской войны. «Велик был год и страшен по Рождестве Христовом 1918, от начала же революции второй...» — так начинается роман, в котором рассказывается о судьбе семьи Турбиных. Они живут в Киеве, на Алексеевском спуске. Молодежь — Алексей, Елена, Николка — остались без родителей. Но у них есть Дом, который содержит не просто вещи — изразцовая печь, часы, играющие гавот, кровати с блестящими шишечками, лампа под абажуром, — а строй жизни, традиции, включенность в общенациональное бытие. Дом Турбиных был возведен не на песке, а на «камне веры» в Россию, православие, царя, культуру. И вот Дом и революция стали врагами. Революция вступила в конфликт со старым Домом, чтобы оставить детей без веры, без крыши, без культуры и обездолить. Как поведут себя Турбины, Мышлаевский, Таль-берг, Шервинский, Лариосик — все, кто причастен к Дому на Алексеевском спуске? Над Городом нависла серьезная опасность. (Булгаков не называет
его Киевом, он — модель всей страны и зеркало раскола.) Где-то далеко, за Днепром, Москва, а в ней — большевики. Украина объявила независимость, провозгласив гетмана, в связи с чем обострились националистические настроения, и рядовые украинцы сразу «разучились говорить по-русски, а гетман запретил формирование добровольной армии из русских офицеров». Петлюра сыграл на мужицких инстинктах собственности и самостийности и пошел войной на Киев (стихия, противостоящая культуре). Русское офицерство оказалось преданным Главным командованием России, присягавшим на верность императору. В Город стекается разнородная шушера, убежавшая от большевиков, и вносит в него разврат: открылись лавки, паштетные, рестораны, ночные притоны. И в этом крикливом, судорожном мире разворачивается драма.
Завязкой основного действия можно считать два «явления» в доме Турбиных: ночью пришел замерзший, полумертвый, кишащий вшами Мышлаевский, рассказавший об ужасах окопной жизни на подступах к Городу и предательстве штаба. В ту же ночь объявился и муж Елены, Тальберг, чтобы, переодевшись, трусливо покинуть жену и Дом, предать честь русского офицера и сбежать в салон-вагоне на Дон через Румынию и Крым к Деникину. Ключевой проблемой романа станет отношение героев к России. Булгаков оправдывает тех, кто был частью единой нации и воевал за идеалы офицерской чести, выступал против разрушения Отечества. Он дает понять читателю, что в братоубийственной войне нет правых и виноватых, все несут ответственность за кровь брата. Писатель объединил понятием «белая гвардия» тех, кто защитил честь русского офицера и человека, и изменил наши представления о тех, кого до недавнего времени зло и уничижительно именовали «белогвардейцами», «контрой».
Булгаков написал не исторический роман, а социально-психологическое полотно с выходом в философскую проблематику: что есть Отечество, Бог, человек, жизнь, подвиг, добро, истина. За драматической кульминацией следует развитие действия, очень важное для сюжета в целом: оправятся ли герои от потрясения; сохранится ли Дом на Алексеевском спуске?
Алексей Турбин, убегавший от петлюровца, получил ранение и, оказавшись в родном доме, долго пребывал в состоянии пограничном, в галлюцинациях или теряя память. Но не физический недуг «добивал» Алексея, а нравственный: «Неприятно... ох, неприятно... напрасно я застрелил его... Я, конечно, беру вину на себя... я убийца!» (вспомним героев Толстого, тоже берущих вину на себя). Мучило и другое: «Был мир, и вот этот мир убит*. Не о жизни, остался жив, а о мире думает Турбин, ибо турбинская порода всегда несла в себе соборное сознание. Что будет после конца Петлюры? Придут красные... Мысль остается незаконченной.
Дом Турбиных выдержал испытания, посланные революцией, и тому свидетельство — непопранные идеалы Добра и Красоты, Чести и Долга в их душах. Судьба посылает им Лариосика из Житомира, милого, доброго, незащищенного большого младенца, и Дом их становится его Домом. Примет ли он то новое, что называлось бронепоездом «Пролетарий» с истомившимися от ратного труда часовыми? Примет, потому что они тоже братья, они не виноваты. Красный часовой тоже видел в полудреме «непонятного всадника в кольчуге» — Жилина из сна Алексея, для него, односельчанина из деревни Малые Чугуры, интеллигент Турбин в 1916-м перевязывал рану Жилину как брату и через него же, по мысли автора, уже «побратался» с часовым с красного «Пролетария». Все — белые и красные — братья, и в войне все оказались виноваты друг перед другом. И голубоглазый библиотекарь Русаков (в конце романа) как бы от автора произносит слова только что прочитанного Евангелия: «...И увидел я новое небо и новую землю, ибо прежнее небо и прежняя земля миновали...»; «Мир становился в душе, и в мире он дошел до слов: ...слезу с очей, и смерти не будет, уже ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет, ибо прежнее прошло...»
Торжественны последние слова романа, выразившего нестерпимую муку писателя — свидетеля революции и по-своему «отпевшего» всех — и белых и красных.
«Последняя ночь расцвела. Во второй половине ее вся тяжелая синева — занавес Бога, облекающий мир, покрылась звездами. Похоже было, что в неизмеримой высоте за этим синим пологом у царских врат служили всенощную. Над Днепром с грешной и окровавленной и снежной земли поднимался в черную, мрачную высь полночный крест Владимира».

67. Сатира в повести М.А. Булгакова «Собачье сердце». (Билет 7)

Вариант 1

Повесть М. Булгакова «Собачье сердце» объединяет в себе три жанрово-художественных формы: фантастика, социальная антиутопия и сатирический памфлет.
Сложнейшая операция, произведенная профессором Преображенским, ее ошеломляющие результаты — это, конечно, фантастика. Но для Булгакова она послужила лишь сюжетной основой для раскрытия социальных проблем. «Очеловеченный» бродячий пес Шарик, ставший Полиграфом Полиграфовичем Шариковым, фактически «оживил» в себе того человека, мозг которого послужил донорским материалом при операции. От пьяницы и хулигана Клима Чугункина Шариков унаследовал и сознание своего «пролетарского» происхождения со всеми соответствующими социальными правами, и полную бездуховность. Возникает проблема воспитания этого существа. Филипп Филиппович — человек высокой культуры, строгих нравственных правил. Возникает конфликт этого высокообразованного интеллигента с представителем новой жизни — Швондером. Абсурдность убогих понятий представителей новой власти особенно ярко выражается в монологе Преображенского, в котором подытоживаются основные принципы социалистического образа жизни: «В спальне принимать пищу... в смотровой читать, в приемной одеваться, оперировать в комнате прислуги, а в столовой осматривать...» Конфликт Преображенского и Швондера вступает в свою высшую фазу, когда речь заходит о проживании в квартире профессора «нового» человека — Шарикова. Мелкие бытовые штрихи воссоздают ту обстановку, в которой будет осуществляться воспитание человекообразного существа. На природную основу Шарикова наложилось влияние Швондера. Его воспитание оказалось намного результативнее, чем наивное желание профессора и его ассистента как-то облагородить созданное ими чудовище. Именно недоразвитое умственное и нравственное чувство простого народа, который «был ничем и стал всем», является, по глубокому убеждению профессора, источником той разрухи, которая царит вокруг. «Но я спрашиваю: почему, когда началась вся эта история, все стали ходить в грязных калошах и валенках по мраморной лестнице?» Принципы социализма настолько близки звериной сущности Шарикова и его качествам, унаследованным от донора, что он довольно быстро находит свое место в советской стране.
Сам «новый» социально-бытовой миропорядок изображается в стиле сатирического памфлета. Булгаков использует прием гротеска (поведение Шарикова, образы членов домкома), комической буффонады (сцена ловли кота). При всей невероятности, фантастичности повести, она отличается удивительным правдоподобием. Это не только узнаваемые конкретные приметы времени. Это — сам городской пейзаж, место действия: Обуховский переулок, дом, квартира, ее быт, облик и поведение персонажей и т. п. В результате нереальная история с Шариковым воспринимается читателем вполне реально.

Вариант 2

Сатира и юмор в произведениях М. А. Булгакова (на примере одного произведения).

ПЛАН ОТВЕТА

1. Сюжетная основа повести «Собачье сердце».

2. Гротеск в изображении героев (Швондер, Шариков).

3. Проблема наследственности. Порождение пороков общества.

1. Сатирическая повесть М. А. Булгакова «Собачье сердце» написана в 1925 году. Она объединяет в себе три жанрово-художественные формы: фантастику, социальную антиутопию и сатирический памфлет. В основе повести рискованный эксперимент. Сложнейшая операция, произведенная профессором Преображенским, ее ошеломляющие результаты — это, конечно, фантастика. Но для Булгакова она послужила лишь сюжетной основой для раскрытия социальных проблем. Все, что происходило вокруг и что именовалось строительством социализма, воспринималось Булгаковым именно как эксперимент — огромный по масштабам и более чем опасный. Ситуация, сложившаяся в первые десятилетия после Октябрьской революции в обществе, трагична. Люди превращены в серую, однородную, безликую массу. Извращены понятия о вечных ценностях и истинных чувствах. Преобладают тупость, убогость, бездуховность, примитивность. Такому обществу противостоят люди неординарные, яркие, мыслящие и чувствующие. К попыткам создания нового совершенного общества революционными, не исключающими насилия, методами, к воспитанию теми же методами нового, свободного человека Булгаков относился крайне скептично. Последствия такого вмешательства в естественный ход вещей могли оказаться плачевными для всех, в том числе и для самих «экспериментаторов». Об этом и предупреждает Булгаков в своей повести.

2. Профессор Преображенский в ходе своих научных опытов получил из собаки человека, пытается воспитывать это существо, и у него есть основания рассчитывать на успех. Но «очеловеченный» бродячий пес Шарик, ставший Полиграфом Полиграфовичем Шариковым, фактически стал воплощением того человека, мозг которого послужил донорским материалом при операции. От пьяницы и хулигана Клима Чугункина Шариков унаследовал и сознание своего «пролетарского» происхождения со всеми соответствующими социальными правами, и полную бездуховность. С этим событием жизнь в доме профессора Преображенского и в городе становится с ног на голову. По Москве ходят самые нелепые слухи о марсианах, якобы приземлившихся в Обуховском переулке, недалеко от дома профессора, о новорожденном ребенке, играющем на скрипке.

В процессе воспитания Шарикова возникает конфликт высокообразованного интеллигента профессора Преображенского с представителем новой жизни Швондером. Абсурдность убогих понятий представителей новой власти особенно ярко сформулирована в монологе Преображенского, который подытоживает основные принципы социалистического образа жизни:

«В спальне принимать пищу... в смотровой читать, в приемной одеваться, оперировать в комнате прислуги, а в столовой осматривать...» Швондер норовит немедленно превратить Шарикова с его еще собачьими привычками и повадками в сознательного строителя социализма. Лозунгами его напичкивает. Энгельса дает почитать.

И это все вчерашнему Шарику-то. И воспитание Швондера оказалось намного результативнее, чем наивное желание профессора и его ассистента как-то облагородить созданное ими чудовище. По совету Швондера Шариков выбирает себе имя Полиграф Полиграфович. Этого имени он не только не стыдится, но даже гордится своим «удачным» выбором. Детали его костюма бросаются в глаза, раздражая зрение всякого нормального человека: «Пиджак порван под левой мышкой, усеян соломой, полосатые брючки на правой коленке продраны, а на левой выпачканы лиловой краской. На шее... был повязан ядовито-небесного цвета галстук с фальшивой рубиновой булавкой. Цвет этого галстука был настолько бросок, что время от времени, закрывая утомленные глаза, Филипп Филиппович в полной тьме то на потолке, то на стене видел пылающий факел с голубым венцом. Открывая их, слеп вновь, так как с полу, разбрызгивая веера света, бросались в глаза лаковые штиблеты с белыми гетрами». Поведение и логика примитивных, задавленных советской системой людей также убоги. Настоящие, реальные, большие чувства в их жизни подменены жалкими и уродливыми. Герои Булгакова потрясают не только своей тупостью, серостью, бездуховностью. Люди ограниченные очень часто имеют необоснованные амбиции. Это люди с большой претензией, и масштаб их амбиций огромен. Шариков настоятельно требует для себя документов, жилой площади. Он позволяет себе самые наглые выходки и при этом не испытывает стыда. Он делает заявления в отношении переписки Энгельса с Каутским, не поняв сути дела. Его наставник Швондер считает себя полноправным представителем революционных масс, вершителем справедливости. Из мерзкого чувства зависти он пишет донос на Преображенского, называя таких, как он, «псевдоученой буржуазией». Профессор Преображенский — ученый с мировым именем, у Швондера — таинственный человек. Швондер — заносчивый председатель домоуправления, крайне самоуверенный. Швондеров, больших и маленьких, автор повести безжалостно высек сатирическими розгами. Задатки бездомного, вечно голодного и унижаемого пса соединились с задатками уголовника и алкоголика. Так и получился Шариков — существо, по природе своей агрессивно наглое и жестокое. Только одного ему и недоставало: известного революционного лозунга — «кто был ничем, тот станет всем». Принципы социализма настолько близки звериной сущности Шарикова и его качествам, унаследованным от донора, что он довольно быстро находит свое место в советской системе. Швондер, узнав о таинственном исчезновении Шарикова, является домой к Преображенскому, но совсем не затем, чтобы узнать что-нибудь о судьбе Шарикова, а чтобы предъявить обвинение в убийстве Преображенскому и Борменталю. Более того, ему выгодно, чтобы в квартире профессора обнаружили труп Шарикова. Такая логика просто ненормальна. По глубокому убеждению профессора, именно такая логика свойственна умственно недоразвитым людям, которые и стали источником разрухи, царящей вокруг. V «Новый» социально-бытовой миропорядок изображается автором в стиле сатирического памфлета. Используя прием гротеска, Булгаков показывает примитивность и тупость серого общества, противопоставляя ему духовно богатых и ярких личностей. При всей фантастичности повести, она отличается удивительным правдоподобием, что говорит о величии и неповторимости мастерства Булгакова.

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ

1. Каково происхождение имени Шарикова?

2. Какая книга стала для Шарикова учебником жизни? Чему он сам мог бы научить ее авторов?

68. Основные темы и проблемы в романе М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита».

ПЛАН ОТВЕТА

1. «Мастер и Маргарита» — философский роман.

2. Тема выбора.

3. Ответственность за свой выбор.

4. Совесть — высшая форма наказания человека.

5. Интерпретация библейских мотивов в романе.

1. Роман «Мастер и Маргарита» — вершинное произведение М. А. Булгакова, над которым он работал с 1928 года до конца жизни. Сначала Булгаков назвал его «Инженер с копытом», но в 1937 году он дает книге новое название — «Мастер и Маргарита». Роман этот — творение необыкновенное, исторически и психологически достоверная книга о том времени. Это соединение сатиры Гоголя и поэзии Данте, сплав высокого и низкого, смешного и лирического. В романе царят счастливая свобода творческой фантазии и одновременно строгость композиционного замысла. Основа сюжета романа — противопоставление истинной свободы и несвободы во всех ее проявлениях. Сатана правит бал, а вдохновенный Мастер, современник Булгакова, пишет свой бессмертный роман. Там прокуратор Иудеи отправляет на казнь мессию, а рядом, суетясь, подличают, приспосабливаются, предательствуют вполне земные граждане, населяющие Садовые и Бронные улицы 20—30-х годов нашего века. Смех и печаль, радость и боль перемешаны воедино, как в жизни, но в той высокой степени концентрации, которая доступна лишь литературе. «Мастер и Маргарита» — лирико-философская поэма в прозе о любви и нравственном долге, о бесчеловечности зла, об истинном творчестве.

2. Несмотря на комизм и сатиру, это роман философский, в котором одной из главных тем является тема выбора. Эта тема позволяет раскрыть многие философские вопросы, показать на конкретных примерах их решение. Выбор — это тот стержень, на котором держится весь роман. Любой герой проходит через возможность выбирать. Но у всех героев разные мотивы выбора. Одни делают выбор после долгих раздумий, другие — не раздумывая и не могут переложить ответственность за свои поступки на кого-нибудь другого. В основе выбора Мастера и Понтия Пилата лежат их отрицательные человеческие качества; они приносят страдания не только себе, но и другим людям. Оба героя выбирают сторону зла. Пилат оказался перед трагической дилеммой: выполнить долг, заглушив в себе пробудившуюся совесть, или поступить по совести, но потерять власть, богатство, а может быть, и жизнь. Его мучительные раздумья приводят к тому, что прокуратор делает выбор в пользу долга, пренебрегая той истиной, которую несет Иешуа. За это высшие силы обрекают его на вечные муки: он обретает славу предателя. Мастером также движут малодушие и слабость, неверие в любовь Маргариты. Он притворяется сумасшедшим и добровольно приходит в психиатрическую больницу. Мотивом к такому поступку послужил провал романа о Пилате. Сжигая рукопись. Мастер отрекается не только от своего творения, но и от любви, от жизни, от самого себя. Думая, что его выбор наилучший и для Маргариты, он невольно обрекает ее на страдание. Вместо того чтобы бороться, он убегает от жизни. И несмотря на то что и Пилат и Мастер принимают сторону зла, один творит его сознательно, от страха, а другой — бессознательно, из-за слабости. Но не всегда герои выбирают зло, руководствуясь отрицательными качествами или эмоциями. Пример этому — Маргарита. Она сознательно стала ведьмой, чтобы вернуть Мастера. У Маргариты нет веры, но веру ей заменяет сильная любовь. Любовь служит ей опорой в ее решении. И ее выбор верен потому, что он не приносит горя и страдания.

3. Только один герой романа выбирает не зло, а добро. Это Иешуа Га-Ноцри. Его единственное предназначение в книге — высказать ту идею, которая будет подвергаться в дальнейшем всяческим испытаниям, идею, данную ему свыше: все люди добры, поэтому настанет время, когда «человек перейдет в царство истины и справедливости, где вообще не будет надобна никакая власть». Иешуа не просто выбирает добро, но и сам является носителем добра. Даже ради спасения своей жизни он не отрекается от своих убеждений. Он догадывается, что его казнят, но все равно не пытается солгать или что-то скрыть, так как для него говорить правду «легко и приятно». Можно сказать, что только Иешуа и Маргарита сделали действительно правильный выбор; только они способны полностью нести ответственность за свои действия.

4. Тему выбора и ответственности за свой выбор Булгаков развивает и в «московских» главах романа. Воланд и его свита (Азазелло, Коровьев, Бегемот, Гелла) являются своего рода карающим мечом правосудия, обличающим и называющим разные проявления зла. Воланд прибывает со своеобразной ревизией в страну, которая объявлена страной победившего добра, счастья. И на поверку оказывается, что люди какими были, такими и остались. На представлении в варьете Воланд испытывает людей, а люди просто кидаются на деньги и вещи. Люди сами сделали этот выбор. И многие из них оказываются справедливо наказанными, когда у них исчезает одежда, а червонцы превращаются в наклейки от нарзана. Выбор человека — это внутренняя борьба между добром и злом. Свой выбор человек делает сам: кем быть, каким быть и на чьей стороне. В любом случае у человека есть внутренний неумолимый судья — совесть. Людей, у кого совесть нечиста, кто виноват и не хочет признавать это, карает Воланд со свитой. Но наказывает он не всех, а лишь тех, кто это заслужил. Воланд возвращает Мастеру его роман о Понтии Пилате, который он сжег в приступе страха и малодушия. Атеист и догматик Берлиоз погибает, а верящие в силу любви и слова Кант, Пушкин, Достоевский, Мастер и Маргарита переносятся в высшую реальность, ибо «рукописи не горят», творения человеческого духа нетленны.

Истинное понимание «московских» глав романа невозможно без глубокого проникновения в историю Иешуа. История Иешуа и Понтия Пилата, воссозданная в книге Мастера, утверждает мысль о том, что противоборство добра со злом — вечно, оно кроется в самих обстоятельствах жизни, в душе человека, способной на возвышенные порывы и порабощенной ложными, преходящими интересами сегодняшнего дня.

5. Булгаковская версия библейских событий чрезвычайно оригинальна. Автор изобразил не смерть и воскресение сына Божьего, а гибель безвестного странника, объявленного к тому же преступником. Да, Иешуа был преступником в том смысле, что он преступил казавшиеся незыблемыми законы этого мира — и обрел бессмертие.

Эти два временных и пространственных пласта связывает между собой и другое грандиозное явление — гроза и тьма, силы природы, охватывающие землю в момент «мировых катастроф», когда Иешуа покидает Ершалаим, а Мастер со своей спутницей — Москву. Каждый читатель романа, закрывая последнюю страницу, задается вопросом о том, так ли уж однозначно определен конец всякой жизни, неизбежна ли смерть духовная и как ее можно избежать.

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ

1. Какие традиции русской сатирической прозы развивает писатель в московских сценах романа?

2. Почему, на ваш взгляд. Мастер «не заслужил света, он заслужил покой»?

69. Основные мотивы лирики М. И. Цветаевой. Чтение наизусть одного из стихотворений.

ПЛАН ОТВЕТА

1. Тема творчестве и судьбы поэта.

2. Тема одиночества.

3. Тема Родины.

4. Тема любви.

5. Мир Цветаевой.

1. Тема творчества в судьбы поэта.

Творчество Марины Цветаевой стало выдающимся и самобытным явлением как культуры «серебряного века», так и истории русской литературы. Она привнесла в русскую поэзию небывалую глубину и выразительность лиризма в самораскрытии женской души с ее трагическими противоречиями. Первый сборник стихов восемнадцатилетней девушки «Вечерний альбом» стал и первым шагом в творческое бессмертие Цветаевой. В этом сборнике она определила свое жизненное и литературное кредо — утверждение собственной непохожести и самодостаточности. Внешние события предреволюционной истории мало коснулись се стихов.

Позднее она скажет, что «поэт слышит только свое, видит только свое, знает только свое». Всем своим творчеством она отстаивала высшую правду поэта — его право на неподкупность лиры, на поэтическую честность. В центре цветаевского художественного мира — личность, наделенная безмерной творческой силой, чаще всего — это поэт как эталон настоящего человека. Поэт, по Цветаевой, — творец всего мира, он противостоит окружающей жизни, сохраняя верность тому высшему, что он несет в себе. Сотворение мира для Цветаевой начинается с сотворения своего детства, своей биографии. Многие ее стихи посвящены воплощению поэта в ребенке — поэтом рождаются. «Ребенок, обреченный быть поэтом» — такова внутренняя тема ее ранней лирики.

Мы знаем, мы многое знаем

Того, что не знают они! —

у ребенка-поэта своя правда, отделенная от мира взрослых.

Индивидуальность творчества проявляется у Цветаевой в постоянном ощущении собственной непохожести на других, особенности своего бытия в мире иных, нетворческих, людей. Эта позиция поэта стала первым шагом к антагонизму между «я» и «они», между лирической героиней и всем миром («Вы, идущие мимо меня...»):

Вы, идущие мимо меня

К не моим и сомнительным чарам, —

Если б знали вы, сколько огня,

Сколько жизни, растраченной даром...

Сколько темной и грозной тоски

В голове моей светловолосой...

«Странной особью человеческой» называла Цветаева поэта, живущего с обнаженным сердцем и не умеющего легко справляться с земным порядком вещей. Поэт бывает смешон, и нелеп, и беспомощен в житейских ситуациях, но все это — оборотная сторона его дара, следствие его пребывания в другом, необыденном мире действительности. Даже смерть поэта, по Цветаевой, есть нечто большее, чем человеческая утрата.

Особый дар настоящего поэта, согласно Цветаевой, — исключительная способность к любви. Любовь Поэта, по ее мысли, не знает предела: все, что не вражда или безразличие, объемлется любовью, при этом «пол и возраст ни при чем». Близорукость в «мире мер», но ясновидение в мире сущностей — таким видит она особое поэтическое зрение.

Поэт свободно парит в своем идеальном мире, в мире «нездешнего» пространства и времени, в «княжестве снов и слов», вне всяких жизненных теснот, в безграничных просторах духа. Иногда для Цветаевой жизнь в снах является подлинной реальностью. В своих сновидческих стихах Цветаева воспела «седьмое небо», корабль мечты, видела себя «островитянкой с далеких островов». Сон для нее — пророчество, предвидение, концентрация творческих способностей, портрет времени или предсказание будущего:

Око зрит — невидимейшую даль,

Сердце зрит — невидимейшую связь,

Эхо пьет —- неслыханную молвь.

«Поэт — очевидец всех времен в истории», — говорила Цветаева. Поэт — невольник своего дара и своего времени. Его отношения со временем трагические. В стихотворении «Прокрасться...» дано такое предположение-утверждение:

А может, лучшая победа

Над временем и тяготеньем —

Пройти, чтоб не оставить тени

На стенах...

Может быть — отказом

Взять? Вычеркнуться из зеркал?..

«Брак поэта со временем — насильственный брак», — писала Цветаева. Не вписываясь в свое время, в реальный мир, «мир гирь», «мир мер», «где насморком назван плач», она творила свой мир, свой миф. Ее миф — миф о Поэте. Ее стихи и статьи о поэтах — всегда «живое о живом». Она острее других чувствовала уникальность личности поэтов.

А. Блоку

И, под медленным снегом стоя,

Опущусь на колени в снег,

И во имя твое святое

Поцелую вечерний снег.

А. Ахматовой

Мы коронованы тем, что одну с тобой

Мы землю топчем, что небо над нами — то же!

И тот, кто ранен смертельной твоей судьбой,

Уже бессмертным на смертное сходит ложе.

Но особенно значим в поэзии Цветаевой образ Пушкина. Главное обаяние Пушкина для Цветаевой в его независимости, бунтарстве, способности к противостоянию. В цикле «Стихи к Пушкину» (1931) она говорит:

Вся его наука —

Мощь. Светло — гляжу:

Пушкинскую руку

Жму, а не лижу.

Что вы делаете, карлы,

Этот голубой олив,

Самый вольный, самый крайний

Лоб, навеки заклеймив

Низостию двуединой

Золота и середины?

Цветаева ощущает свое родство с Пушкиным, но при этом остается самобытна. Сама ее жизнь стала бескорыстным служением своему предназначению. Остро ощущая свою несовместимость с современностью, «выписываясь из широт», она верила, что

Моим стихам, как драгоценным винам,

Настанет свой черед.

Главным для нее, как для любого великого поэта, была жизнь в собственных стихах:

Чтоб под камнем что-то дрогнуло,

Мне ж — призвание как плеть —

Меж стенания надгробного

Долг повелевает — петь.

………………………………………..

Ибо раз голос тебе, поэт,

Дан, остальное — взято.

Пройдя свой жизненный путь по земле «с полным передником роз! Ни ростка не наруша», принимая и понимая трагизм своего положения, оборвав «недопетую песнь», Цветаева верила:

Я и в предсмертной икоте останусь поэтом!

Она действительно осталась Поэтом, с которым «...Разлуки — нет!»

2. Тема одиночества

Состояние одиночества — одно из наиболее характерных состояний Цветаевой. В юности, а затем в молодости она ощущала одиночество не по годам, тоску по чьей-то заботе, жаждала быть нужной другим и остро страдала от своей ненужности. Конфликт между бытом и бытием, несовместимость небесного и земного, высокого избранничества поэта с его мирским существованием породили это состояние в ней. Этот конфликт пронизывает все ее творчество, приобретая самые разные оттенки, а в центре его — сама Марина Цветаева. Лирическая героиня Цветаевой одинока от несбывшейся любви или дружбы, одинока как поэт, противостоящий миру, одинока в своем мироощущении и миропонимании. С одиночества начинается творческая самостоятельность.

Час ученичества! Но зрим и ведом

Другой нам свет, — еще заря зажглась,

Благословен ему грядущий следом

Ты — одиночества верховный час!

(«Ученик», 1921)

Она уходила в одиночество, неизменно сопровождавшее ее, «ибо странник Дух и идет — один», и бывшее одновременно и величайшим страданием, и величайшей благодатью. Благодатью, так как только внутри себя можно обрести свободу:

Уединение: уйди

В себя, как прадеды в феоды.

Уединение: в груди

Ищи и обретай свободу...

Свободу, необходимую, чтобы творить. Ей было свойственно стремление творить, созидать так, чтобы «лучше нельзя»; жажда быть необходимой, незаменимой тому, кто затронул в данный момент ее творческое воображение, ее душу. Не находя себя в реальности, она уходила в себя, в свою Душу. «Вся моя жизнь — роман с собственной душой», — говорила она.

Земная дружба не могла растопить ее одиночества. В стихотворении «Роландов Рог» (1921) Цветаева дает себе выразительную характеристику: «Одна из всех — за всех — противу всех!»

Иногда она видит разрешение конфликта в собственной смерти, раскрывая при этом суть внутреннего противоборства Поэта и Человека:

Жив, а не умер,

Демон во мне!

В теле — как в трюме,

В себе — как в тюрьме.

...В теле — как в крайней

Ссылке. — Зачах!

В теле — как в тайне,

В висках — как в тисках

Маски железной.

Это романтическое двоемирие поэзии Цветаевой рождено именно конфликтом бытового с бытийным. Поэтому, не найдя в реальном мире гармонии, она обращается к прошлому, где герои жили по законам рыцарства, чести и мужества, или «улетает» в заоблачные высоты, где «тот свет — наш». Но ведущий символ ее личности — море, глубокое, неисчерпаемое, непостижимое, самодостаточное. И себя, и свою душу она видит всегда «морской», даже ее имя Марина значит «морская» («Душа и имя», 1911):

Но имя Бог мне иное дал:

Морское оно, морское!

...Мечты иные мне подал Бог:

Морские они, морские!

...Но душу Бог мне иную дал:

Морская она, морская!

Образ моря у Цветаевой так же многолик, как и ее душа: это и бунт, и стремительность, и глубина, и опасность, и любовь, и неисчерпаемость. Море отражает в себе небо и объединяет морское и небесное начала. В стихотворении «Душа» (1923) она вмещает в свою поэтическую душу и небо, и море:

Выше! Выше! Лови — летчицу!

Не спросившись лозы — отческой

Нереидою по — лощется,

Нереидою в ла — зурь!

Лира! Лира! Хвалынь — синяя!

Полыхание крыл — в скинии

Над мотыгами — и — спинами

Полыхание двух бурь!

Ее душа принадлежала вечности, символами которой она считала море и небо, земную природу и неземные миры. Поэтому так обостренно она воспринимает конфликт между временем и вечностью. Каждый поэт, по ее мнению, сопричастен вечности, так как, живя в настоящем, он творит для будущего. Под «временем» она понимает сиюминутность, то, что приходит и уходит с человеком, а «вечность» — это бессмертие, в которое уходит душа человека. В стихотворении «Хвала времени» (1923) Цветаева пишет о том, что ей неуютно в современности, поэт за временем «не поспевает», «время ее души» — недостижимые и безвозвратно ушедшие эпохи прошлого. Но прошлое ушло, в современности нет дома для ее души, поэтому душа ее рвется в вечность, к тому небесному дому, к «тому свету», о котором она говорит в стихотворении «Новогоднее» (1927). Еще в 1917 году Цветаева делает запись в своем дневнике: «Я ближе всех к мертвому. Может быть, потому, что легче всех пойду (пошла бы) вслед, в Туда! В Там! Домой!» В отличие от большинства людей смерть вовсе не казалась ей какой-то стеной, рубежом («Нет этой стены: живой — мертвый, был — есть»), а, напротив, была уникальным способом освободиться от всех земных уз, и от тела («в теле — как в склепе, в себе — как в тюрьме»), и от временных рамок, которые ограничивают безграничность:

О, как я рвусь сей мир оставить,

Где маятники душу рвут,

Где вечностью моею правит

Разминовение минут..

и от каких-то земных условностей, не дающих любящим друг друга быть вместе:

Дай мне руку на весь тот свет,

Здесь мои обе заняты...

И, может быть, именно этим и объясняется последний шаг Цветаевой — самоубийство, ведь для нее смерть — это лишь «авторское тире». И недаром незадолго до конца, в последнем стихотворении, написанном за несколько месяцев до смерти, она восклицает:

И — гроба нет! Разлуки — нет!

3. Тема Родины

Родившись в Москве, Цветаева всегда ощущала себя детищем города. В цикле «Стихи о Москве» она писала:

...Я в грудь тебя целую,

Московская земля!

Дом был ее пристанищем, с ним она связывала чувство Родины, России — с ее историей, бунтующими героинями, цыганами, церквями и, конечно же, Москвой. В стихах 1916—1917 годов она отразила тот накал страстей, бушевавших в России, которые заслоняли красоту ее бесконечных дорог, быстро бегущих туч, багровых закатов, беспокойных лиловых зорь («Сегодня ночью я одна в ночи...»):

Бессонница меня толкнула в путь.

— О, как же ты прекрасен, тусклый Кремль мой! —

Сегодня ночью я целую в грудь —

Всю круглую воюющую землю!..

Ее восприятие революции было сложным, противоречивым, но эти противоречия отражали метания и искания значительной части русской интеллигенции, вначале приветствовавшей падение царского режима, но затем отшатнувшейся от революции при виде крови, проливаемой в гражданской войне.

Белым был — красным стал:

Кровь обагрила.

Красным был — белым стал:

Смерть победила.

Это был плач, но не злоба. Плач по убиенным, которые «окунулись» в мир войны, приносящей смерть. В стихотворении «Белое солнце и низкие, низкие тучи...» Цветаева сочувствует бедствиям своего народа:

Чем прогневили тебя эти серые хаты, —

Господи! — и для чего стольким простреливать грудь?

Поезд прошел, и завыли, завыли солдаты,

И запылил, запылил отступающий путь...

Вдали от родины, в эмиграции, она пишет стихи, поэмы, основанные на фольклорном материале, используя сказку, былину, притчу:

Заклинаю тебя от злата,

От полночной вдовы крылатой,

От болотного злого дыма,

От старухи, бредущей мимо...

На чужбине трагизм цветаевской тоски по России усиливается:

Гой России — нету,

Как и той меня.

Символом России для Цветаевой была любимая ею рябина:

Красною кистью

Рябина зажглась.

Падали листья.

Я родилась.

В стихотворении «Тоска по родине!» (1934) она пишет:

Всяк дом мне чужд, всяк храм мне пуст,

И, все — равно, и все — едино.

Но если по дороге — куст

Встает, особенно — рябина...

Цветаева не могла не вернуться в Россию не только потому, что жила в эмиграции в ужасной бедности, но и потому, что не могла жить вне своего народа, родного языка. Она не надеялась найти себе «домашний уют», но она искала дом для своего сына и, главное, «дом» для своих детей-стихов. И она знала, что этот дом — Россия. Она плыла в Россию навстречу бедам и гибели. Родина встретила ее ироничным неприятием и эвакуацией в камский городок Елабугу. Не выдержав «бездны унижений», она ушла из жизни. На могиле Марины Цветаевой стоит доска с ее же стихами из цикла «Пригвождена...»:

И это все, что лестью и мольбой

Я выпросила у счастливых.

И это все, что я возьму с собой

В край целовании молчаливых.

4. Тема любви.

В 1912 году выходит в свет сборник стихов Марины Цветаевой «Волшебный фонарь», где впервые появляется тема любви. В понятие «любовь» она вкладывает безмерно Много. В поэме «На Красном Коне» поэтесса приносит в жертву своему высшему возлюбленному — Гению в образе всадника на красном коне — все земные любови. Она все бросает в костер творчества, где сгорает ее жизнь:

Пожарные! Душа горит!..

Любовь в творчестве Цветаевой многолика: дружба, материнство, снисхождение, презрение, ревность, гордыня, забвение — все это лики любви. Любовь у Цветаевой изначально обречена на разлуку. Радость обречена на боль, счастье — на страдание. Но она умела радоваться тому, пусть недолгому, счастью, которое ей дарила судьба:

Мой! — и о каких наградах.

Рай — когда в руках, у рта —

Жизнь: распахнутая радость

Поздороваться с утра!

Но и в эти минуты она не только была счастлива, но и страдала:

Увозят милых корабли,

Уводит их дорога белая...

И стон стоит вдоль всей земли:

«Мой милый, что тебе я сделала?»

И все-таки счастью подчиненности в любви Цветаева предпочитала несчастье свободы и оставалась поэтом. Она была верна себе, своему творчеству, ибо ее верность не в подчинении, а в свободе:

Никто, в наших письмах роясь,

Не понял до глубины,

Как мы вероломны, то есть —

Как сами себе верны.

И даже близость ее души с душой возлюбленного не могла заменить ей той любви, которую давала свобода:

Как правая и левая рука —

Твоя душа моей душе близка.

Мы смежены блаженно и тепло,

Как правое и левое крыло.

Но вихрь встает — и бездна пролегла

От правого — до левого крыла!

Цветаева требовала достоинства в любви и достоинства при расставании:

И слезы ей — вода, и кровь —

Вода, — в крови, в слезах умылася!

Не мать, а мачеха — Любовь:

Не ждите ни суда, ни милости.

Сила ее чувств была поистине шекспировской. У Цветаевой была именно та «всемирная отзывчивость», которая была у Пушкина. Отношение Цветаевой к Пушкину удивительно: она его любит, ревнует и спорит с ним, как с живым человеком. В ответ на пушкинское:

Тьмы низких истин нам дороже

Нас возвышающий обман —

она пишет: «Нет низких истин и высоких обманов, есть только низкие обманы и высокие истины». Цветаева с яростью говорит о жене Пушкина, которая позволила себе выйти замуж после Пушкина за генерала Ланского.

5. Цветаева мощью своего творчества показала, что женская любящая душа — это не только хрупкая свечка, не только прозрачный ручеек, созданный для того, чтоб в нем отражался мужчина, но и пожар, перекидывающий огонь с одного дома на другой. Вся поэзия Марины Цветаевой — это безграничный внутренний мир, мир души, творчества, судьбы.

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЙ ВОПРОС

Что можно сказать о внутреннем мире М. Цветаевой, читая ее стихи?

70. Патриотическая тема в лирике М.И. Цветаевой. Чтение наизусть одного стихотворения. (Билет 13)

Поэт — издалека заводит речь,
Поэта — далеко заводит речь...
Это двустишие можно поставить эпиграфом ко всему, что Цветаева сделала в поэзии. Она постоянно видела перед собой дорогу, которая шла «издалека» и уводила «далеко».
Мне и тогда на земле Не было места, Мне и тогда на земле Всюду был дом
На этой формуле противоречий строится все ее дальнейшее творчество. Поэзия Цветаевой, чуткая на звуки, различала голоса бесчисленных дорог, уходящих в разные концы света, но одинаково обрывающихся в пучине войны: «Мировое началось во мгле кочевье...»
В канун революции Цветаева вслушивается в «новое звучание воздуха». Родина, Россия входила в ее душу широким полем и высоким небом. Она жадно пьет из народного источника, словно предчувствуя, что надо напиться в запас перед безводьем эмиграции. Печаль переполняет ее сердце. В то время как, по словам Маяковского «уничтожились все середины», и «земной шар самый на две раскололся полушарий половины» — красную и белую.
Цветаева равно готова была осудить и тех и других — за кровопролитие:
Все рядком лежат, — Не развесть межой. Поглядеть: солдат! Где свой, где чужой?
Октябрьскую революцию Цветаева не приняла. Лишь много позднее, уже в эмиграции, смогла она написать слова, прозвучавшие как горькое осуждение самой же себе: «Признай, минуй, отвергни Революцию — все равно она уже в тебе — и извечно... Ни одного крупного русского поэта современности, у которого после Революции не дрогнул и не вырос голос, — нет». Но пришла она к этому сознанию непросто.
Лирика Цветаевой в годы революции и Гражданской войны, когда она вся была поглощена ожиданием вести от мужа, который был в рядах белой армии, проникнута печалью и надеждой. Она пишет книгу стихов «Лебединый стан», где прославляет белую армию. Но, правда, прославляет ее исключительно песней глубочайшей скорби и траура, где звучат многие мотивы женской поэзии XIX века.
В 1922 году Цветаевой было разрешено выехать за границу к мужу. Эмиграция окончательно запутала и без того сложные отношения поэта с миром, со временем. Она и в эмиграции не вписывалась в общепринятые рамки. Марина любила, как утешительное заклинание, повторять: «Всякий поэт, по существу, эмигрант... Эмигрант из Бессмертия во Время, невозвращенец в свое время!»
В статье «Поэт и время» Цветаева писала: «Есть такая страна — Бог, Россия граничит с ней, — так сказал Рильке, сам тосковавший по России всю жизнь». Тоскуя на чужбине по родине и даже пытаясь издеваться над этой тоской, Цветаева прохрипит как «раненое животное, кем-то раненное в живот».
Тоска по родине! Давно Разоблаченная морока! Мне совершенно все равно Где совершенно одиноко.
Она даже с рычанием оскалит зубы на свой родной язык, который так обожала:
Не обольщусь и языком Родным, его призывом млечным. Мне безразлично — на каком Не понимаемой быть встречным!
Далее «домоненавистнические» слова:
Всяк дом мне чужд, всяк храм мне пуст...
Затем следует еще более отчужденное, надменное:
И все — равно, и все — едино...
И вдруг попытка издевательства над тоской по родине беспомощно обрывается, заканчиваясь гениальным по своей глубине выдохом, переворачивающим весь смысл стихотворения в душераздирающую трагедию любви к родине:
Но если по дороге — куст Встает, особенно — рябина...
И все. Только три точки. Но в этих точках — мощное, бесконечно продолжающееся во времени, немое признание в такой сильной любви, на какую неспособны тысячи вместе взятых стихотворцев, пишущих не этими великими точками, каждая из которых как капля крови.
В цветаевской лирике 30-х годов звучат разные мотивы, один из сильнейших — тоска по родине, любовь к ней — до боли, до готовности к любой жертве:
Ты! Сей руки своей лишусь, — Хоть двух! Губами подпишусь На плахе: распрь моих земля — Гордыня, родина моя!

71. Романтические мотивы в лирике М.И. Цветаевой. Чтение наизусть одного стихотворения. (Билет 20)

Удивительная личностная наполненность, глубина чувств и сила воображения позволяли М. И. Цветаевой на протяжении всей жизни — а для нее характерно романтическое ощущение единства жизни и творчества — черпать поэтическое вдохновение из безграничной, непредсказуемой и в то же время постоянной, как море, собственной души. Иными словами, от рождения до смерти, от первых стихотворных строчек до последнего вздоха она оставалась, если следовать ее собственному определению, «чистым лириком».
Одна из главных черт этого «чистого лирика» — самодостаточность, творческий индивидуализм и даже эгоцентризм. Они проявляются в постоянном ощущении собственной непохожести на других, обособленности своего бытия в мире иных — нетворческих — людей, в мире быта. Своеобразие цветаевской позиции — ив том, что ее лирическая героиня всегда абсолютно тождественна личности поэта: Цветаева ратовала за предельную искренность поэзии, поэтому любое «я» стихотворений должно, по ее мнению, полновесно представительствовать за биографическое «я», с его настроениями, чувствами и цельным мироощущением.
Поэзия Цветаевой — прежде всего вызов миру. О любви к мужу она скажет в раннем стихотворении: «Я с вызовом ношу его кольцо!»; размышляя о бренности земной жизни и земных страстей, пылко заявит: «Я знаю правду! Все прежние правды — ложь!»; в цикле «Стихи о Москве» представит себя умершей и противопоставит миру живых, хоронящих ее:
По улицам оставленной Москвы
Поеду — я, и побредете — вы.
И не один дорогою отстанет,
И первый ком о крышку гроба грянет, —
И наконец-то будет разрешен
Себялюбивый, одинокий сон.
(«Настанет день — печальный, говорят...»)
В стихах эмигрантских лет цветаевское противостояние миру и ее программный индивидуализм получают уже более конкретное обоснование: в эпоху испытаний и соблазнов поэт видит себя в числе немногих, сохранивших прямой путь чести и мужества, предельной искренности и неподкупности:
Некоторым, без кривизн, — Дорого дается жизнь.
(«Некоторым — не закон...»)
Но главное противостояние в мире Цветаевой — это вечное противостояние поэта и черни, творца и мещанина. Цветаева утверждает право творца на свой собственный мир, право на творчество. Подчеркивая вечность противостояния, она обращается к истории, мифу, преданию, наполняя их собственными чувствами и собственным мироощущением. Вспомним, что лирическая героиня Марины Цветаевой всегда равна ее личности. Поэтому многие сюжеты мировой культуры, вошедшие в ее поэзию, становятся иллюстрациями к ее лирическим размышлениям, а герои мировой истории и культуры — средством воплощения индивидуального «я».

72. Человек и тоталитарное государство в произведениях А. П. Платонова (на примере одного произведения).

ПЛАН ОТВЕЛ

1. Платонов и время.

2. «Путь» человека в тоталитарном обществе (повесть «Котлован»):

а) строительство котлована;

б) колхоз;

в) поиски истины.

3. Смерть Насти.

4. Дорога длиною в жизнь.

1. Неисправимый идеалист и романтик, А. П. Платонов верил в «жизненное творчество добра», в «мир и свет», хранящиеся в человеческой душе, в занимающуюся на горизонте истории «зарю прогресса человечества». Писатель-реалист, Платонов видел причины, заставляющие людей «экономить свою правду», «выключать сознание», «переходить изнутри вовне», не оставляя в душе ни единого «личного чувства», «терять ощущение самого себя». Он понимал, почему «жизнь на время останавливает» того или иного человека, подчиняя его без остатка ожесточенной борьбе, почему «неугасимая жизнь» то и дело гаснет в людях, порождая вокруг мрак и войну. А. П. Платонов принадлежит к тем авторам, кто услышал в революции не только «музыку», но и отчаянный крик. Он увидел, что добрым желаниям иногда соответствуют злые дела, а кто-то предусмотрел для усиления своей власти уничтожение многих ни в чем не повинных людей, якобы мешающих общему благу

2. Повесть А. П. Платонова «Котлован» (1930) — драматическая картина слома времени и слома народной жизни в период выполнения планов первых пятилеток и колхозного строительства. Революционный вихрь семнадцатого года поднял на дыбы всю Россию, указал ей новый путь, по которому устремились «в солнечный край непочатый» миллионы людей. Но не все спешат идти по общей дороге в светлое будущее.

Главный герой повести «Котлован» Вощев уволен «в день тридцатилетия личной жизни... с небольшого механического завода, где он добывал средства для своего существования». Куда идет он? Он находит работу на рытье котлована для общепролетарского дома. Но и здесь его не покидает «задумчивость среди общего темпа труда», из-за которой ему дали расчет на заводе. О чем же думает герой? Что ищет? Он думает «о плане общей жизни», об истине, без которой «стыдно жить». Он не может «трудиться и ступать по дороге, не зная точного устройства мира и того, куда надо стремиться». Именно поиск истины и смысла жизни не позволяет Вощеву оставаться на месте. Его маршрут лишен конкретности. Пространство, в котором движется герой, это не столько просторы Советского Союза, сколько условное пространство смысла, и его координаты — город, котлован, колхоз имени Генеральной линии — имеют символическое значение. Здесь, в этих точках бесконечного мира, Вощев пытается обрести истину. И на строительстве котлована, и в колхозе он встречает людей, которые, как кажется на первый взгляд, эту истину нашли. У рабочих, строителей котлована, есть вполне определенная цель: они строят «то единое здание, куда войдет на поселение весь местный класс пролетариата. Являвшийся лишь в мечтах и грезах, он скоро станет реальностью, ведь строительство уже начато, а значит, скоро сбудется мечта о всеобщем счастье. Разве это не есть та истина, ради которой стоит жить? Но чем больше всматривается Вощев в лица строителей, тем сильнее испытывает разочарование от такой истины: «Хотя они и владели смыслом жизни, что равносильно вечному счастью, однако их лица были угрюмы и худы, а вместо покоя жизни они имели измождение. Вощев со скупостью надежды, со страхом утраты наблюдал этих грустно существующих людей, способных без торжества хранить в себе истину».

Не находит истины Вощев и в деревне. Здесь задача тоже проста и конкретна: ликвидировать кулаков, свезти все имущество на оргдвор, объявить о создании колхоза, и тогда все крестьяне объединятся в единую счастливую семью. И вот когда «кулацкий сектор», погруженный на плот, наконец-то скрылся за поворотом реки, в колхозе начинается праздник. Странная, почти нереальная пляска, сопровождающаяся «возгласами довольства» и ржанием обобществленных лошадей, так не похожа на искреннюю человеческую радость. И даже после того как музыка прекратилась, механическое топтание «счастливых» колхозников продолжается. Вторя зажужжавшей мухе, «колхоз... запел слабым голосом. Слов в этой песне понять было нельзя... но в них слышалось жалобное счастье и напев бредущего человека». Радость, подобная смерти, — вот результат того перелопачивания жизни, которое осуществляют платоновские герои. Не случайно мирное строительство в повести «Котлован» изображено как жертвоприношение будущему. Но Вощеву нужно прикоснуться перстами к этому «будущему счастью и действу», чтобы уверовать в святость и необходимость жертв.

3. Надежда на обретение истины с новой силой загорается в душе Вощева с появлением на котловане Насти. Она становится для него воплощением истины, цели. Ее жизнь — оправдание смерти Козлова, Софронова и многих других жертв. Но занятые «всеобщим счастьем» строители не уберегли девочку. «Никто не пришел проведать заболевшую Настю, потому что каждый нагнул голову и непрерывно думал о сплошной коллективизации». Общепролетарский дом, котлован под который с таким усердием рыли герои повести, так и остался мечтой. Реальностью стала могила для Насти. Эту могилу Чиклин выдолбил в вечном камне на дальнем краю котлована. Рытье котлована и создание колхоза являются в повести Платонова воплощением строительства той новой жизни, которая должна была даровать людям царство истины. Но у тела умершей Насти Вощев не только с горечью понял, что в этой великой стройке не найти ему истины и смысла жизни, но впервые вообще усомнился в их существовании: «Вощев стоял в недоумении над этим утихшим ребенком, он уже не знал, где же теперь будет коммунизм на свете, если его нет сначала в детском чувстве и в убежденном впечатлении? Зачем ему теперь нужен смысл жизни и истина всемирного происхождения, если нет маленького, верного человечка, в котором истина стала бы радостью и движеньем?»

4. А это значит, что незачем ему больше оставаться здесь, вблизи котлована, и придется снова отправляться в путь и снова подбирать по дороге ненужные вещи, чтобы когда-нибудь, пусть не сейчас, они получили какой-либо смысл, потому что все в этом мире должно иметь смысл. И будет это странствие вечным, потому что «нигде человеку конца не найдешь и масштабной карты души его составить нельзя». И будет герой брести и брести, встречая на своем пути таких же одиноких людей, осиротевших от утраты высшего смысла. И может быть, где-то на повороте обдаст его морозной пылью бешено мчащаяся куда-то «птица-тройка». «Русь, куда ж несешься ты? дай ответ. Не дает ответа...»

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ

1. Куда идут платоновские странники? Чего ищут?

2. Что означает название повести «Котлован»?

73. Поиски человеком смысла жизни в произведениях А.П. Платонова. (На примере одного произведения.) (Билет 9)

Для творчества Андрея Платоновича Платонова характерны устойчивые, сквозные темы. И одним из ключевых в его произведениях является образ странника. Вот и Фома Пухов, герой повести «Сокровенный человек», отправляется в путь на поиск смысла пролетарской революции и вечной истины. Писатель назвал своего любимого героя «сокровенным человеком», духовно одаренным, «потаенным», то есть внешне вроде бы простым, даже равнодушным, каким-то Иваном-дурачком, а на деле — глубоким философом и правдоискателем. «Без меня народ неполный», — говорит он, давая понять, что кровью и плотью связан с нацией. Он привык странствовать, этот Пухов, и если народ пошел в поход за золотым руном, то он тоже покидает свой домишко. География повести чрезвычайно обширна: из провинциального Похаринска герой отправляется то в Баку, то в Новороссийск, то в Царицын, то снова в Баку. Чаще всего мы видим его в дороге. Дорога была важнейшим лейтмотивом в произведениях Радищева и Гоголя, Лескова и Некрасова. Как и у русских классиков, дорога у Платонова — сюжетобразующий элемент. Сюжет повести состоит не в столкновении красных и белых, не в противоборстве героя с враждебными силами, а в напряженных жизненных исканиях Фомы Пухова, поэтому сюжетное движение возможно только тогда, когда герой находится в дороге. Как только он останавливается, его жизнь теряет историческую перспективу. Так происходит со Зворычным, Шариковым, Пере-вощиковым. Становясь синонимом духовного поиска, дорога у Платонова постепенно теряет свое пространственное значение. Перемещения Пухова по просторам России весьма хаотичны, логически не мотивированы: «почти бессознательно он гнался жизнью по всяким ущельям земли» (гл. 4). Причем, несмотря на точность географических названий, упомянутые в повести города не имеют конкретных примет и вполне могли бы быть заменены другими. Дело в том, что у героя нет пространственной цели, он ищет не места, а смысла. Блуждания души не нуждаются в реальном, предметном обрамлении.

74. Основные темы, идеи лирики Б. Л. Пастернака. Чтение наизусть одного из стихотворений.

ПЛАН ОТВЕТА

1. Слово о поэте.

2. Творческая и гражданская позиция поэта.

3. Место человека в истории. Родство с миром.

4. Назначение поэта и поэзии.

5. Пейзажная и философская лирика.

6. Вера в истинную свободу творчества.

1. «...Единственное, что в нашей власти, это суметь не исказить голоса жизни, звучащего в нас» — так понимал природу искусства Борис Пастернак, и этим словам он оставался верен всю жизнь.

Пастернак родился в семье людей творческих (отец — известный художник, мать — пианистка), и его мировоззрение сформировалось под влиянием живописи, музыки, философии. Не сразу нашел он свое призвание, но обстановка родного дома помогла развить творческую личность поэта. Давнее увлечение поэзией стало делом всей его жизни.

В 1914 году выходит первая книга его стихов — «Близнец в тучах»; в 1917-м — книга «Поверх барьеров»; в 1922-м — книга стихов «Сестра моя — жизнь».

2. Творческая и гражданская позиция поэта.

Пастернак был убежден, что поэзия всегда остается «высотой, которая валяется в траве под ногами», «органической функцией счастья человека, переполненного блаженным даром разумной речи». Искусство не копирует жизнь, чтобы выявить ее смысл, а вбирает в себя лежащие в ее основании Истину и Добро. Искусство всегда реально.

В лирике Пастернака 20-х годов предстает мир, утративший устойчивость; это объясняется как самой эпохой, так и положением искусства в ней. Место человека в истории — одна из важнейших проблем в творчестве поэта. В цикле стихов «Темп и вариации» (1923) Пастернак в творчестве ищет источник силы, способной противостоять стихии разрушения, бушующей в современном мире.

3. Место человека в истории. Родство с миром.

В поэме «Девятьсот пятый год» (1926) революционные события оказываются важнейшим моментом в духовном становлении героя поэмы, в развитии его мировоззрения. Принимая величие революции, поэт ощущает свое нравственное неслияние с теми ее проявлениями, которые названы им «обличительными крайностями». В этом и состоит конфликт художника и революционной эпохи.

В 1927 году выходит в свет поэма «Лейтенант Шмидт», где Пастернак все более проникается мыслью, что герой века — одновременно его жертва. Постепенно в поэте крепнет уверенность в противостоянии разрушительным силам, убежденность в спасительной для жизни мощи творчества, искусства. Мир для поэта — свидетель и равноправный участник того, что происходит:

Поэзия, не поступайся ширью,

Храни живую точность:

точность тайн.

Не занимайся точками

в пунктире

И зерен в мире хлеба не считай.

Пастернак был убежден в независимости искусства: «...искусство должно быть крайностью эпохи... и ...напоминать эпоху...» Поэт не собирался вступать в конфликт со своей эпохой, но хотел лишь найти место в ней художнику. У поэта должна быть внутренняя свобода. И об этом Пастернак говорит в стихотворении «Стансы», где утверждается стремление «смотреть на вещи без боязни». От века поэт себя не отделял, приветствуя «счастье сотен тысяч»:

И разве я не мерюсь пятилеткой,

Не падаю, не подымаюсь с ней?

Но как мне быть с моей грудною клеткой

И с тем, что всякой косности косней?

Но приятие настоящего было для поэта насилием над собой:

Мы в будущем, твержу я им, как все, кто

Жил в эти дни. А если из калек,

То все равно: телегою проекта

Нас переехал новый век.

Он постоянно вступал в спор с теми, кто выдавал желаемое за действительное, кто «удивлялся тому, что уже не удивляет»:

Ты рядом, даль социализма.

Ты скажешь — близь? — средь тесноты,

Во имя жизни, где сошлись мы, —

Переправляй, но только ты.

Еще в пору создания стихов, составивших книгу «Сестра моя — жизнь», Пастернак утверждал: «Неотделимые друг от друга поэзия и проза — полюса... начала эти не существуют отдельно».

4. Назначение поэта и поэзии.

Много лет Пастернак не расставался с замыслом романа, в центре которого должна быть революционная эпоха. В этом романе Пастернак хотел «дать исторический образ России за последнее сорокапятилетие...» (роман не сразу будет назван «Доктор Живаго»). В нем история предстает как драматическое действие, в центре которого оказывается художник. Цикл стихов Юрия Живаго открывает стихотворение «Гамлет». В стихотворении «Гамлет» лирический герой чувствует себя актером на сцене жизни среди всеобщего «сумрака ночи». Он нравственно противостоит власти лжи и мрака:

Я один, все тонет в фарисействе.

Жизнь прожить — не поле перейти.

Наделив своего героя поэтическим даром, Пастернак тем самым отдал ему самое дорогое, чем сам обладал. Поэзия вписывается в жизнь героя, оказывается ее составной, необходимой частью:

Во всем мне хочется дойти

До самой сути.

В работе, в поисках пути,

В сердечной смуте.

До сущности протекших дней,

До их причины,

До оснований, до корней,

До сердцевины.

Поэзия воспринимается как активное начало жизни, как средство утверждения в ней человечности:

Зачем же плачет даль в тумане

И горько пахнет перегной?

На то ведь и мое призванье,

Чтоб не скучали расстоянья,

Чтобы за городскою гранью

Земле не тосковать одной.

В стихотворении «Быть знаменитым некрасиво...» поэт определяет цель творчества как «самоотдачу, а не шумиху, не успех». Поэтому художнику «быть знаменитым некрасиво», так как знаменитым может быть только само творчество. А жить надо

...без самозванства,

Так жить, чтобы в конце концов

Привлечь к себе любовь пространства,

Услышать будущего зов.

При этом очень важно сохранить себя как личность, чтобы те, кто «пройдут твой путь за пядью пядь», поняли, что ты не «отступился от лица», и остался

...живым и только,

Живым и только до конца.

5. Пейзажная и философская лирика.

Все стихи Пастернака проникнуты верой в жизнь, радостным удивлением перед ее красотой. В одном из ранних стихотворений он говорит:

Февраль! Достать чернил и плакать!

Писать о феврале навзрыд.

Пока грохочущая слякоть

Весною черною горит.

Высшей формой проявления жизни, носительницей ее смысла была для поэта природа. Она — на равных с человеком:

...У плетня

Меж мокрых веток с ветром бледным

Шел спор. Я замер. Про меня!

(«Душная ночь»)

Написав в 1922 году книгу стихов «Сестра моя — жизнь» и взяв за основу сюжета любовный роман, Пастернак проводит своих героев через времена года. Начавшись весной, роман бурно развивается летом, а осень становится для влюбленных порой расставания. Все это — приметы мира, в котором живет, любит, испытывает счастье, страдает человек. Мир и человек в восприятии поэта предстают как единое целое. Пейзаж здесь едва ли не главный герой, а лирический герой не центр, а связующее звено в стихотворном потоке. Природа у Пастернака чаще всего оказывается не объектом, а субъектом лирического переживания. Не поэт видит деревья, а деревья видят его, не поэт замечал, а

...облака замечали: с воды похудели

Заборы — заметно, кресты — слегка...

Пастернак предпочитает, чтобы сам мир говорил за него и вместо него. Например, о зиме:

Она шептала мне: «Спеши!» губами, белыми от стужи...

Поэзия Пастернака — это не стихи о мире, а сам мир, живущий по законам поэзии. Мир, где поэтические строчки декларирует чердак, где «в заплатанном салопе сходит наземь небосвод», где «тоска пассажиркой скользнет по томам», где «предгрозье играет бровями кустарника...».

Любая деталь этого мира — частичка мирозданья, любой миг — частичка вечности:

И через дорогу за тын перейти

Нельзя, не топча мирозданья...

………………………………………..

Мгновенье длится этот миг,

Но он и вечность бы затмил...

Поэт не отдает предпочтения ни временному, ни вечному. Он ощущает себя живущим в тысячелетиях: «Какое, милые, у нас тысячелетье на дворе?» Но при этом не уходит от повседневного. В соседних строчках мирно уживаются у него «пространства беспредельные», «подвалы и котельные». Его поэзия как бы приобщает «мелочи жизни» к времени и пространству бесконечного и вечного мира. Способность видеть в капельках воды безграничный океан, именуемый жизнью, — важнейшая черта поэтического дарования Пастернака. Мир Пастернака — это не окружающий нас мир и не наш внутренний мир, это единство того и другого. Его слова — это не новые слова и не старые слова, это старые слова, звучащие по-новому.

Стихи из тетради Юрия Живаго (роман «Доктор Живаго») — стихи о сокровенном. Не раз вспомнит герой романа свечу, что горела за окном московского дома, где была та, которую он встретил и полюбил. И среди написанного им останется «Зимняя ночь»:

Мело, мело по всей земле,

Во все пределы.

Свеча горела на столе,

Свеча горела.

В бескрайнем просторе мира свеча становится точкой притяжения для человеческой души, превращается едва ли не в вечный источник света, не в комнате, а в мире мерцает и не гаснет этот одинокий свет. Тени на потолке вполне реальны и вместе с тем наводят на мысль о судьбе, ее игре, ее силе.

В стихах, завершающих роман, и тех, которые написаны в пору работы над ним, особенно обнажился философский склад поэтического дарования поэта. Поэт все больше и больше убеждается в целостности мира во всех его проявлениях, и его задача — связать воедино природное и историческое, тем самым укрепить единство мира на основаниях добра и красоты, укрепить единство идеала и нормы. Даже снегопад позволяет ему испытать чувство приобщения к движению времени:

Снег идет, густой-густой.

В ногу с ним, стопами теми,

В том же темпе, с ленью той

Или с той же быстротой,

Может быть, проходит время?

Мгновение выхвачено из вечности, но продолжает принадлежать ей.

Приобщение к природе, к миру дает возможность преодолеть и ощущение одиночества, и осознание кратковременности собственного бытия — открывает возможность видеть то, что лежит далеко впереди, за очерченным жизнью горизонтом:

За поворотом, в глубине

Лесного лога,

Готово будущее мне

Верней залога.

В «состав будущего», в жизнь, что «ежечасно обновляется в неисчислимых сочетаниях и превращениях», входит и бессмертие, о котором говорит Юрий Живаго. У Пастернака бессмертие, вечность — понятия не отвлеченные: символом вечности оказывается в одном из последних стихотворений поэта новогодняя елка:

Будущего недостаточно.

Старого, нового мало.

Надо, чтоб елкою святочной

Вечность средь комнаты стала.

Поэт роднит человека с вечностью и заставляет его задуматься и помнить о том, что

...Только жизни впору

Все время рваться вверх и вдаль.

6. Б. Л. Пастернак не мог смотреть на мир иначе, зная, что жизнь в себе самой несет начало вечного обновления. Вложив в уста своего героя слова: «Как сладко жить на свете и любить жизнь! Как всегда тянет сказать спасибо самой жизни, самому существованию...» — Б. Л. Пастернак, лауреат Нобелевской премии, видимо, глубоко в душе был убежден, что настанет время, когда он и его творчество получат истинную свободу.

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ

1. «Жизнь прожить — не поле перейти» — как вы понимаете эти слова Б. Пастернака из стихотворения «Гамлет»?

2. Что «отдал» своему герою автор, каким даром его наделил («Доктор Живаго»)?

3. Чем символичен образ свечи в романе «Доктор Живаго»?

75. Стихотворения Юрия Живаго в романе Б.Л. Пастернака «Доктор Живаго». (Билет 19)

Свидетельство Юрия Живаго о своем времени и о себе — это стихи, которые были найдены в его бумагах после его смерти. В романе они выделены в отдельную часть. Перед нами не просто небольшой сборник стихотворений, но цельная книга, имеющая собственную строго продуманную композицию. Открывается она стихотворением о Гамлете, который в мировой культуре стал образом, символизирующим раздумья над характером собственной эпохи. «Гамлет» Шекспира — один из шедевров переводческого искусства Пастернака. Одно из важнейших изречений принца датского в пастернаковском переводе звучит так: «Порвалась дней связующая нить. / Как мне отрывки их соединить!» Гамлету Юрий Живаго вкладывает в уста слова Иисуса Христа из молитвы в Гефсиманском саду, в которой он просит Отца своего об избавлении его от чаши страданий.
Завершается эта поэтическая книга стихотворением, которое так и называется — «Гефсиманский сад». В нем звучат слова Христа, обращенные к апостолу Петру, защищавшему мечом Иисуса от тех, кто пришел его схватить и предать мучительной смерти. Он говорит, что «спор нельзя решать железом», и потому Иисус приказывает Петру: «Вложи свой меч на место, человек». Перед нами, в сущности, оценка Юрием Живаго тех событий, которые происходят в его стране и во всем мире. Это отказ «железу», оружию в возможности решить исторический спор, установить истину. И в этом же стихотворении присутствует мотив добровольного самопожертвования во имя искупления человеческих страданий и мотив будущего Воскресения. Таким образом, открывается книга стихотворений темой предстоящих страданий и сознанием их неизбежности, а заканчивается темой добровольного их принятия и искупительной жертвы. Центральным же образом книги (и книги стихотворений Юрия Живаго, и книги Пастернака о Юрии Живаго) становится образ горящей свечи из стихотворения «Зимняя ночь», той свечи, с которой начался Юрий Живаго как поэт.
Образ свечи имеет в христианской символике особое значение. Обращаясь к своим ученикам в Нагорной проповеди, Христос говорит: «Вы свет мира. Не может укрыться город, стоящий на верху горы. И, зажегши свечу, не ставят ее под сосудом, но на подсвечнике, и светит всем в доме. Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего небесного». Книга стихотворений Юрия Живаго — это его духовная биография, соотнесенная с его земной жизнью, и его «образ мира, в слове явленный».

76. Тема поэта и поэзии в лирике А.А. Ахматовой. Чтение наизусть одного стихотворения. (Билет 11)

Вариант 1

Муза (непременно с большой буквы!) часто появляется в лирике Ахматовой вместе с эпитетом «смуглая»:
Муза ушла по дороге Осенней, узкой, крутой, И были смуглые ноги Обрызганы крупной росой... («Муза ушла по дороге...»)
А недописанную мной страницу — Божественно спокойна и легка — Допишет Музы смуглая рука.
(« Уединение»)
Будучи по-пушкински смуглой, Муза нередко еще у Ахматовой и «весела» — тоже по-пушкински, если вспомнить знаменитую блоковскую фразу о «веселом имени Пушкина».
Со временем эта обычно полная жизнетворящих сил, душевно-радостная и открытая Муза ахматовских стихов разительно меняется:
Веселой Музы нрав не узнаю: Она глядит и слова не проронит...
(«Все отнято: и сила, и любовь...»)
Поэтесса явственно ощущала сдвиг и времени, и собственного мироощущения, но смысл самого движения, его внутренние силы и направление — все таилось в сфере неясных предчувствий. Художественное творчество ей казалось в этот период чуть ли не единственной незыблемой ценностью. И печальная Муза моя, Как слепую, водила меня...
Власть искусства в представлении Ахматовой обычно исцеляюща, она способна вывести человека из круга обступивших его мелких интересов и страстей, подавленности и уныния на высокие солнечные склоны прекрасной и мудрой жизни.
Так много камней брошено в меня, — Что ни один из них уже не страшен, И стройной башней стала западня, Высокою среди высоких башен...
(«Уединение»)
Образ искусства как некой высокой башни, поднимающей поэта над мирской суетой, и представление о священной его природе — воплощают мотив избранничества. Уединение, воспетое поэтессой, — это уход не столько от жизни вообще, сколько от легкого и праздного существования.
Ахматова была далека от понимания социальной природы искусства, но выражала в своем творчестве мысль о существовании моральных обязательств художника перед обществом:
Иди один и исцеляй слепых, Чтобы узнать в тяжелый час сомненья Учеников злорадное глумленье И равнодушие толпы. («Нам свежесть слов и чувства простоту...»)

Вариант 2

Тема поэта и поэзии в лирике А. А. Ахматовой. Чтение наизусть одного из стихотворений.

ПЛАН ОТВЕТА

1. Слово о поэте.

2. Образ Музы в лирике А. Ахматовой:

— «Муза» - идея несовместимости женского счастья и судьбы творца;

— неприятие мужчиной женщины-поэта;

— «Все расхищено...»- звучание «мы» как голоса поколения;

— цикл «Венок мертвым»;

— посвящения друзьям:

О. Мандельштаму, М. Булгакову, Б. Пастернаку, М. Цветаевой;

— «Реквием»;

— «Мужество».

3. Ахматова-поэт — голос народа.

1. Анна Андреевна Ахматова — величайшая поэтесса «серебряного века». Современники признавали, что именно Ахматовой «после смерти Блока бесспорно принадлежит первое место среди русских поэтов». До Ахматовой история знала много женщин-поэтесс, но только ей удалось стать женским голосом своего времени, женщиной-поэтом вечного, общечеловеческого значения. Именно она впервые в русской литературе явила в своем творчестве универсальный лирический характер женщины.

Начало творчества Ахматовой связано с Царским Селом, где прошли ее юные годы. Она почти физически ощущала присутствие юного Пушкина в «садах Лицея». Он стал в ее поэзии и судьбе путеводной звездой, он незримо присутствовал в ее стихах. С Пушкиным Ахматова как бы вступает в «особые, именно жизненно-литературные отношения». «Смуглый отрок» в аллеях Царского Села перекликается со смуглой ахматовской Музой:

Муза ушла по дороге,

Осенней, узкой, крутой,

И были смуглые ноги

Обрызганы крупной росой...

Ахматову роднит с Пушкиным понимание фатальной трагичности пути русского поэта. На протяжении всей жизни она постоянно будет возвращаться к его судьбе, а в страшном 1943 году напишет в стихотворении «Пушкин»:

Кто знает, что такое слава!

Какой ценой купил он право,

Возможность или благодать

Над всем так мудро и лукаво

Шутить, таинственно молчать

И ногу ножкой называть?..

2. Своей поэзией Ахматова, как и Пушкин, показала путь поэта, но поэта-женщины. Этот трагизм был заявлен уже в раннем стихотворении «Музе», где она писала о несовместимости женского счастья и судьбы творца:

Муза-сестра заглянула в лицо,

Взгляд ее ясен и ярок.

И отняла золотое кольцо,

Первый весенний подарок.

Творчество требует полной самоотдачи поэта, поэтому «Муза-сестра» отнимает знак земных радостей — «золотое кольцо». Но невозможен и отказ от песни — поэтической судьбы:

………………………………………..

Я, глядя ей вслед, молчала,

Я любила ее одну;

А в небе заря стояла,

Как ворота в ее страну.

Трагизм ее героини усугубляется еще и тем, что мужчина не понимает, не принимает женщины-поэта:

Он говорил о лете и о том,

Что быть поэтом женщине — нелепость…

Мужчина не может вынести силы и превосходства женщины-поэта, он не признает в ней творческого равноправия. Отсюда — мотив убийства или попытка убийства любимым ее песни-птицы. В сборнике «Четки» она пишет:

Углем наметил на левом боку

Место, куда стрелять,

Чтоб выпустить птицу — мою тоску

В пустынную ночь опять.

Начавшаяся в 1914 году первая мировая война наложила отпечаток на все творчество Ахматовой. Она, прежде всего, изменила суть ахматовской Музы («Все отнято: и сила, и любовь...»):

Веселой Музы нрав не узнаю:

Она глядит и слова не проронит,

А голову в веночке темном клонит,

Изнеможенная, на грудь мою.

В стихах о трагическом времени русского XX века, о его войнах и революциях ахматовская Муза все настойчивее заявляет о себе не как «я», а как «мы», видя себя частью поколения. В стихотворении «Все расхищено, предано, продано...» голос лирической героини звучит теперь голосом поэта земли Русской, общим голосом поколения:

Все расхищено, предано, продано,

Черной смерти мелькало крыло,

Все голодной тоскою изглодано,

Отчего же нам стало светло?

Ее Муза становится народным воплощением общенациональной скорби: «дырявый платок» Музы, плат Богородицы и высокое самоотречение Ахматовой слились в «Молитве», написанной в Духов день 1915 года:

Дай мне горькие годы недуга,

Задыханья, бессонницу, жар,

Отыми и ребенка, и друга,

И таинственный песенный дар —

Так молюсь за Твоей литургией

После стольких томительных дней,

Чтобы туча над темной Россией

Стала облаком в славе лучей.

Трагично сложилась судьба Ахматовой в послереволюционные годы: она пережила гибель мужей от рук режима, репрессию сына, погибли в лагерях ее лучшие друзья... Бесконечный список потерь. Жизнь в те годы увенчала ее Музу венком скорби. Ахматова создает цикл стихов «Венок мертвым», посвященный памяти тех, кто не выдержал пыток режима, своим друзьям-поэтам О. Мандельштаму, М. Булгакову, Б. Пастернаку, М. Цветаевой:

Мы с тобою сегодня, Марина,

По столице полночной идем,

А за нами таких миллионы,

И безмолвнее шествия нет,

А вокруг погребальные звоны

Да московские дикие стоны

Вьюги, наш заметающей след.

Ахматовская Муза в те годы становится национальным голосом вдов, сирот и матерей, который достигает вершины в «Реквиеме»:

...О них вспоминаю всегда и везде,

О них не забуду и в новой беде,

И если зажмут мой измученный рот,

Которым кричит стомильонный народ,

Пусть так же они поминают меня

В канун моего погребального дня...

Эпиграфом к «Реквиему» Ахматова взяла стихи, написанные ею позже, в 1961 году:

Нет, и не под чуждым небосводом,

И не под защитой чуждых крыл, —

Я была тогда с моим народом,

Там, где мой народ, к несчастью, был.

Путь слияния с участью народа, когда в череде памятных дат «нет ни одной не проклятой», помогает Ахматовой ощутить свою преемственность с великими русскими поэтами, чьи лиры звенели «как колокол на башне вечевой»:

Здесь столько лир повешено на ветки...

Но и моей как будто место есть...

Поэтическое своеобразие Ахматовой в том, что она особенно остро ощущала боль своей эпохи, как свою собственную. Отечественная война 1941—1945 годов прервала на время ужас сталинских репрессий, но принесла новую беду:

Ленинградскую беду

Руками не разведу...

Я земным поклоном

В поле зеленом

Помяну...

(«Причитание»).

Стихотворение «Мужество» звучит как клятва от имени всего народа:

Мы знаем, что ныне лежит на весах

И что совершается ныне.

Час мужества пробил на наших часах,

И мужество нас не покинет...

………………………………………..

Великое русское слово.

Свободным и чистым тебя пронесем,

И внукам дадим, и от плена спасем

Навеки!

3. Ахматова стала голосом своего времени, она мудро, просто и скорбно разделила судьбу народа. Она остро ощущала свою принадлежность двум эпохам — той, что ушла, и той, что царствует. Ей пришлось хоронить не только близких, но и свое время, оставив ему «нерукотворный» памятник стихов и поэм:

Когда погребают эпоху,

Надгробный псалом не звучит,

Крапиве, чертополоху

Украсить ее предстоит.

Стихотворения Ахматовой — всегда один миг, длящийся, незавершенный, еще не разрешившийся. И этот миг, горестный он или счастливый, — всегда праздник, так как это торжество над повседневностью. Ахматова сумела соединить в себе эти два мира — внутренний и внешний, — связать свою жизнь с жизнью других людей, принять на себя не только свои страдания, но и страдания своего народа. Ее Муза не прячется в комнатный шепот, а рвется на улицу, на площадь, как некогда некрасовская «Муза мести и печали»:

Не лирою влюбленного

Иду прельщать народ —

Трещотка прокаженного

В моей руке поет.

В послевоенный период Ахматова продолжала работать, творить: «Я не переставала писать стихи. Для меня в них — связь моя с временем, с новой жизнью моего народа. Когда я писала их, я жила теми ритмами, которые звучали в героической истории моей страны».

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЙ ВОПРОС

Какой личностью предстает А. Ахматова в своей поэзии?

77. Судьбы крестьянства в произведениях М. А. Шолохова (на примере одного произведения).

ПЛАН ОТВЕТА

1. «Тихий Дон» — роман-эпопея.

2. Исторические корни казачества.

3. Судьба Григория Мелехова — составная часть судьбы донского казачества, судьбы России.

4. События истории — проверка моральных качеств личности.

1. Роман-эпопея М. А. Шолохова «Тихий Дон», несомненно, является наиболее значительным его произведением. Автору удивительно хорошо удалось показать жизнь донского казачества на фоне конкретных исторических событий. Роман-эпопея охватывает период великих потрясений в России, раскрывает и показывает судьбы многих людей, связанных с этими событиями.

2. Жизнь донского казачества автор определяет двумя понятиями — казаки являются воинами и хлеборобами одновременно. Исторически казачество образовалось на границах России, где были часты вражеские набеги, поэтому казаки вынуждены с оружием в руках вставать на защиту своей земли, которая отличалась особенным плодородием и сторицей вознаграждала за вложенный в нее труд. Основную массу казачества составляли крестьяне, бежавшие от помещиков из России в поисках свободной земли. Поэтому казаки в первую очередь являются земледельцами, хорошими хозяевами. Земля для них — это и солнца дар, и обычная пашня, где бредут за волами с плугом казаки, и сенокосы в пойме Дона. Но понятие земли в романе представлено более обширно. Для казака это еще и любовь, и дом со спокойной, размеренной жизнью, и свобода, и, самое главное, это Родина. Жизнь немыслима без всего этого.

3. Драматичность судеб донского казачества наиболее ярко открывается в истории жизни Григория Мелехова. Этому мужественному и открытому душой человеку выпало на долю, можно сказать, все, что определяло век, — война мировая и война гражданская, революция и контрреволюция, уничтожение казачества, крестьянства... Кажется, нет таких испытаний для человеческого достоинства и свободы, через которые, как сквозь строй, время не прогнало бы его. В человеческой натуре Григория Мелехова переплелись казачья вольность и судьба народа. То, что мы узнаем из первых глав о молодом парне Гришке, — уже бунт, вызов насилию и несвободе. Если хуторская мораль запрещает ему любить любимую, если строгий «домострой» семьи хочет решить его судьбу по-своему, то и он им отвечает по-своему — уходит с Аксиньей, чтобы жить, как душа велит.

Революция казалась спасением для таких, как Мелехов, ведь слова свободы были начертаны на самих ее знаменах. Но не было в жизни Григория большего разочарования, чем реальность красного лагеря, где царило все то же бесправие, а насилие над человеческой личностью оказалось главным оружием в борьбе за грядущее счастье. Перечеркивая все представления о мужской, казацкой чести на войне, по приказу Подтелкова защитники свободы, как капусту, секут саблями безоружных пленных. А впереди будет еще и комиссар Малкин, изощренно издевающийся над казаками в захваченной станице, и бесчинства бойцов Тираспольского отряда 2-й Социалистической армии, грабящих хутора и насилующих казачек. Да и самого Григория, едва он вернется в родной хутор Татарский, чтобы залечить рану и как-то разобраться в сумятице мыслей, вчерашние товарищи станут травить, как дикого зверя. Поэтому, когда займется казачий мятеж, покажется Мелехову, что вот наконец и определилось все — и для него самого, и для родного края: «Надо биться с теми, кто хочет отнять жизнь, право на нее...» — он мчится в сражение с «краснопузыми», запалив коня, и будущее ему представляется как прямой, ясно высвеченный ночным месяцем шлях...

Между тем впереди только новые крушения. Ждет его горькое прозрение в мятеже, когда придется признать:

«Неправильный у жизни ход...» Ожившая было надежда, что можно как-то заново «переиграть жизнь», в коннице Буденного обернется еще одной развеявшейся иллюзией, и он скажет своему дружку Мишке Кошевому: «Все мне надоело: и революция, и контрреволюция... Хочу жить возле своих детишек...» Но и это явилось временной передышкой. И погонит его снова судьба дальше — через фоминскую банду, через новые смерти, гибель Аксиньи... И все-таки он совершит свой последний дерзкий поступок, пусть и совершенно безрассудный: хоть на час вернуться к родному куреню, на знакомую донскую кручу Судьба Григория Мелехова — это тревожная судьба самого народа. Мечта Григория жить жизнью труженика, семьянина, кормильца постоянно разрушается жестокой реальностью гражданской войны.

Колесо истории не только перевернуло все в этом мире, но и проехалось по каждой отдельной судьбе. У Григория была свобода, любовь, счастье. Все это кончилось. Нет семьи, нет любви, рухнули все привычные устои, жизнь принимает какие-то чудовищные формы. «Ночь» обступила героя со всех сторон. Символ жизни — солнце — Шолохов рисует черным — символ неблагополучия в мире, подчеркивая, что эпоха классовых битв делает невозможным простое человеческое счастье.

Судьба Григория — одинокий голос тоски и потерь. Тоскует он по такой правде, «под крылом которой мог бы согреться каждый». Но такой правды нет ни у белых, ни у красных. Сама душа его выжжена, будто черная степь. И все-таки остается последняя, но очень важная ниточка, связывающая Григория Мелехова с жизнью, — это родной дом. Дон, земля, ждущая хозяина, и маленький сын — его будущее, его след на земле.

4. Индивидуальная судьба и широкое обобщение путей и перепутий донского казачества позволяют увидеть, как сложна и противоречива жизнь, труден поиск истинного пути. А жизнь человеческая, как и смерть, становится проверкой моральных качеств личности.

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ

1. Какую роль играет пейзаж в романе для характеристики героев?

2. В чем, на ваш взгляд, смысл финала?

78. Тема коллективизации в романе М.А. Шолохова «Поднятая целина». (Билет 15)

Сюжет романа «Поднятая целина» переносит нас на Дон, на хутор Гремячий Лог, куда одновременно приезжают участники и идеологи будущего конфликта: один, Половцев, ночью, как волк, потому что он белогвардеец, другой, бывший путилов-ский рабочий и красный моряк Давыдов, — днем, открыто. Половцев хочет втянуть передохнувших после гражданской казаков в Союз борьбы за освобождение Дона, Давыдов как двадцатипятитысячник должен собрать всех в колхоз, поприжав покрепче кулака. После приезда вожаков стремительно разворачивается сюжетное действие с его основными «узлами»: первым собранием бедняков, принявшим решение раскулачить «богатеньких», сценой раскулачивания Гаева, Лапшинова и прочих, раздачей имущества беднякам, вторым собранием гремяченцев по созданию колхоза, драматическим «бабьим бунтом», сценой пахоты, когда Давыдов сумел организовать социалистическое соревнование бригад. Массовые сцены — художественная особенность нового, советского романа — романа социалистического реализма. Что хочет сказать художник таким сюжетостроением? «Течет» масса народная, выявляя свое, заинтересованное отношение к новым идеям, стало быть, народ — хозяин и творец истории. Так ли это? Половцев сразу взял в оборот местного агронома и крепкого хозяина Якова Лукича Островнова.
Давыдов сразу начал подзадоривать бедняков: «Кулак гноит хлеб в земле», и жалобные голоса незамедлительно откликнулись: «Эти (быки) у богатых, им и ветер в спину», а Любишкин предложил: добро богатых нужно отдать в колхоз.
Роман «Поднятая целина» повествует о создании колхоза и полифоничности мнений самих крестьян. Все заинтересованы, равнодушных не было: мужик в лисьем треухе предложил собрать бедняков в один колхоз, середняков — в другой, а лодырей — на выселки. Николай Люшня убежден: «колхоз — дело добровольное, хочешь иди, хочешь — со стороны гляди», т. е. он за свободу выбора. Доводы Кондрата Майданникова, середняка, привлекают, но не убеждают: он верно назвал причины незащищенности единоличного хозяйства — и засуха, и проливные дожди, и неурожай, и свалившаяся вдруг на работника хворость, и смерть хозяина. Он серьезен и обстоятелен, этот человек, который принимал у своей коровы, трепеща, маленького, дрожащего бычка, растил как ребенка, а теперь, голосуя за колхоз, отдавал свою «худобу» в чужие руки, возможно, ленивые и равнодушные. «Правда» Кондрата трогает нас до слез, ибо его трудовые мозоли, любовь к родному наделу, животине свидетельствуют о глубокой укорененности в жизни и понятном каждому страхе за будущее. Какая же вина лежит на бездумных устроителях колхозов за миллионы обманутых Май-данниковых! А предпосылки трагедии уже обозначены в итогах собрания. «Ты нас не силуй», — прозвучал голос одного из многих. «Таких, как ты, всех угробим», — пообещал коммунист Давыдов, не вдумавшийся в народные мнения. А ведь коряво, без опоры на науку были высказаны идеи фермерского хозяйства на всех уровнях: для богатых, для середняков, для бедняков с постоянной и целенаправленной помощью государства последним.
...Жизнь в Гремячем Логе встала как «норовистый конь перед препятствием», и это естественно: кто-то сводил на общий баз свою скотину, кто-то убивал коров и телушек, объедаясь до болезни мясом, кто-то приходил на конюшню покормить своего коня. Брожение усилилось, когда стало известно, что соседи из другого колхоза претендуют на часть семенного фонда. Мужики готовы были развязать новую гражданскую войну: «Ярские приехали забирать семфонд!», а в ответ: «Вас в Соловки надо сажать, собаки на сене!» Страшные по свирепости и жестокости сцены!
В драматических коллизиях романа раскрываются характеры интересные, самобытные, описанные ярко, пластично, с юмором и со слезами. Не может читатель не сочувствовать Давыдову с его широтой души и внутренней правдивостью, но ставшему носителем командно-административной системы и ее заложником, не может не горевать над неустроенностью жизни, несогретостью Нагульнова, верящего в мировую революцию и готового за нее жизнь отдать, несущего в себе страшную идеологию «нагульнов-щины» и фанатизм, граничащий с безумием.
Значение романа «Поднятая целина», бесспорно, и в мало-мальски правдивом изображении деревни 30-х годов на фоне лубочной, парадной советской литературы, и в том, что Шолохов, по существу, открыл своим романом «деревенскую прозу» XX века. И наш интерес к произведениям Ф. Абрамова, В. Белова, В. Распутина, В. Тендрякова, В. Шукшина неизменен именно потому, что мы когда-то в школе впервые познакомились с деревенскими проблемами, сроднились с ними благодаря Шолохову.

79. Военная тема в лирике А.Т. Твардовского. Чтение наизусть одного стихотворения. (Билет 16)

Вариант 1

Чувство обязательства живых перед павшими, неизбывное ощущение себя в них, а их в себе, невозможность забвения всего происшедшего — основные мотивы военной лирики А. Твардовского. «...Я жив, я пришел с войны живой и здоровый. Но скольких я недосчитываюсь... сколько людей успели меня прочитать и, может быть, полюбить, а их нет в живых. Это была часть меня».
«Я убит подо Ржевом» — стихотворение написано от первого лица. Эта форма показалась Твардовскому наиболее соответствующей идее стихотворения — единства живых и павших. Погибший солдат видит себя лишь «частицей народного целого» и его волнует, равно как и всех, чьи «очи померкли», все, что свершилось потом, после него. Робкая надежда на то, что «исполнится слово клятвы святой», вырастает в прочную веру — наконец-то попрана «крепость вражьей земли», настал долгожданный День Победы.
В стихотворении «Дорога до дому» речь идет о бесконечно долгой дороге войны:
Он был от плеча до плеча награжден, Но есть ли такая награда, Что выслужил, выходил, выстрадал он? — Пожалуй, что нет. И не надо!
Простой факт, переданный поэту старым знакомым о боях на улицах Полтавы, послужил Твардовскому материалом для создания маленькой новеллы «Рассказ танкиста». Поэт не просто пересказал услышанное от майора Архипова, но и ощутил себя участником описываемого события и взял на себя часть вины лирического героя за то, что забыл спросить имя мальчика.
Стихотворение «Я знаю, никакой моей вины...» — лаконичное и потому особенно пронзительное. Оно построено как лирический монолог, где настроение колеблется между двумя чувствами: с одной стороны, автор убеждает себя в своей полной невиновности перед павшими на полях Великой Отечественной войны, с другой же — в последней строке пробивается то покаянное ощущение своей вины, которое свойственно всем совестливым людям. Троекратный повтор частицы «все же», выражающей сомнение, выводит на поверхность сознания далеко скрытое чувство не утихающей со временем боли. Чувство это иррационально — собственно, как мог Твардовский «сберечь» своих соотечественников? — но именно поэтому глубоко и истинно. «Я» — живой и «другие» — мертвые — вот основной конфликт стихотворения, так и не разрешенный в финале (многоточие означает еще и то, что внутренний монолог не прекращен, что еще не раз лирический герой будет сам с собой вести этот мучительный разговор).
Стихотворение отличает лексическая простота, отсутствие каких-либо изобразительных эффектов.

Вариант 2

Военная тема в лирике А. Т. Твардовского. Чтение наизусть одного из стихотворений.

ПЛАН ОТВЕТА

1. Жизнь поэта с народом.

2. Лирические стихотворения о мужестве.

3. Послевоенная память.

1. Среди поэтов XX века особое место занимает А. Т. Твардовский. Его лирика привлекает не только образной точностью, мастерством слова, но и широтой тематики, важностью и непреходящей актуальностью поднимаемых вопросов. В поэме «За далью — даль» (1953—1960) Твардовский писал:

Нет, жизнь меня не обделила,

Добром своим не обошла.

Всего с лихвой дано мне было

В дорогу — света и тепла...

Чтоб жил и был всегда с народом,

Чтоб ведал все, что станет с ним,

Не обошла, тридцатым годом,

И сорок первым,

И иным...

2. В жизни поэта было много испытаний, горьких впечатлений и переживаний. Пройдя дорогами Великой Отечественной в качестве сотрудника фронтовой газеты «Красная звезда», видя ужасы войны, Твардовский говорил в своих стихах о самом главном, что волновало человека, солдата в горькие и тяжелые минуты испытаний:

Когда пройдешь таким путем

Не день, не два, солдат,

Еще поймешь,

Как дорог дом,

Как отчий угол свят.

Избегая риторики, простыми словами рассказывает поэт о фронтовых буднях; стихи его скорее похожи на очерки, беглые зарисовки эпизодов боя, ночлега, танковой атаки, но за всем этим — неприятие войны («Война — жесточе нету слова»), сострадание к погибшим («Война — печальней нету слова»), священная необходимость защиты Родины («Война — святее нету слова»).

Ужас войны запечатлелся в памяти поэта еще во время финской кампании в образе бойца-парнишки, «что был в сороковом году убит в Финляндии на льду»:

Лежало как-то неумело

По-детски маленькое тело.

Шинель ко льду мороз прижал,

Далеко шапка отлетела.

………………………………………..

Среди большой войны жестокой,

С чего — ума не приложу, —

Мне жалко той судьбы далекой,

Как будто мертвый, одинокий,

Как будто это я лежу,

Примерзший, маленький, убитый

На той войне незнаменитой,

Забытый, маленький, лежу.

Скорбью о погибших проникнуто и знаменитое стихотворение «Я убит подо Ржевом». Безымянный бой, негероическая смерть (убит при бомбежке), похоронен в безымянном болоте вместе с другими, такими же безымянными солдатами — от лица этого неизвестного солдата и говорит поэт. Прах этих рядовых великой войны смешался с землей, которая дает жизнь будущему:

Я — где корни слепые

Ищут корма во тьме,

Я — где с облачком пыли

Ходит рожь на холме.

Они вопрошают живых: взят ли Ржев, отстояли ли Москву, не допустили ли врага до Урала, они хотят знать, что знамя победы развевается над Берлином:

И у мертвых, безгласных,

Есть отрада одна:

Мы за Родину пали,

Но она — спасена.

Мертвые просят помнить о них, потому что в победе — «наша кровная часть», и завещают живым счастье жить на земле, сохранять достоинство и в горе, и в ликованье:

Завещаю в той жизни

Вам счастливыми быть

И родимой отчизне

С честью дальше служить.

Горевать — горделиво,

Не клонясь головой,

Ликовать — не хвастливо

В час победы самой.

И беречь ее свято,

Братья, счастье свое —

В память воина-брата,

Что погиб за нее.

3. Теме памяти посвящено стихотворение «В тот день, когда окончилась война». Во время праздничного салюта наступила «особая для наших дум минута», когда «прощались мы впервые со всеми, что погибли на войне». Ведь во время войны «те, что живы, что пали — были мы наравне», потому что оставшихся в живых сегодня смерть могла настигнуть завтра. И поэта не покидает чувство вины перед павшими. Стихотворение 1966 года «Я знаю, никакой моей вины...» — одно из самых исповедальных:

Я знаю, никакой моей вины

В том, что другие не пришли с войны.

В том, что они — кто старше, кто моложе —

Остались там, и не о том же речь,

Что я их мог, но не сумел сберечь, —

Речь не о том, но все же, все же, все же...

Твардовским были созданы такие замечательные стихи, посвященные «жестокой памяти-войны», как «22 июня 1941 года», «9 мая», «Сыну погибшего воина» и другие. В этих стихах Твардовский отдает дань уважения доле вдов и матерей погибших солдат:

Вот мать того, кто пал в бою с врагом

За жизнь, за нас. Снимите шапки, люди.

Для стихотворения «Рассказ танкиста» основой послужил простой факт о боях на улицах Полтавы, переданный поэту его старым знакомым. Долгими днями и ночами ковал победу русский солдат, вечностью была для него дорога к победе, «Дорога до дому»:

Он был от плеча до плеча награжден,

Но есть ли такая награда,

Что выслужил, выходил, выстрадал он? —

Пожалуй, что нет. И не надо!

В послевоенные годы критики твердили о том, что необходимо «отвлечь художника... от жестокой памяти войны», но поэт говорил: «...для меня этот период представляется таким, о котором всю жизнь хватит думать». Своим творчеством он хотел «почесть всем отдать сполна»: и тем, кто не вернулся, и тем, кто жив, — всем, кто выстрадал своей жизнью и подвигом эту трудную победу.

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЙ ВОПРОС

С какой целью поэт выступает в некоторых своих стихах о войне от первого лица?

80. Человек и война в поэме А. Т. Твардовского «Василий Тёркин». Чтение наизусть отрывка из поэмы.

ПЛАН ОТВЕТА

1. Замысел поэмы «Василий Тёркин».

2. Поэма — энциклопедия Великой Отечественной.

3. Образ бойца Василия Тёркина.

4. «Ради жизни на земле».

1.. Поэма А. Т. Твардовского «Василий Тёркин» — это высочайшее достижение поэтического мастерства, проявление гражданской позиции, понимание сути русского национального характера. «Какая свобода...» — сказал об этой книге И. А. Бунин. Это самозабвенный порыв сказать правду о войне, обо всем, что она принесла с собой, что открыла, о чем заставила задуматься:

А всего иного пуще

Не прожить наверняка —

Без чего? Без правды сущей

Правды, прямо в душу бьющей,

Да была б она погуще,

Как бы ни была горька.

2. Поэму «Василий Тёркин» можно назвать энциклопедией Великой Отечественной войны. «Тут и страшное лицо войны, и обыкновенный немудреный быт, тут сама жизнь, где рядом и героические подвиги, и обыденные поступки; тут и раздумье поэта, где переплелись и народная мудрость, и лукавая прибаутка, и глубокая мысль. Тут, наконец, рядом, казалось бы, несовместимое — кровь и слезы, шутка и смех. Все это написано простым и при этом ярким, образным языком» (Ю. Г. Разумовский).

Первые главы «Василия Тёркина» были опубликованы в 1943 году, когда враг рвался к Волге, в тяжелейшие моменты для бойцов Тёркин помогал им своим задором, силой духа, верой в победу.

3. «Василий Тёркин — лицо вымышленное от начала и до конца, плод воображения... И хотя черты, выраженные в нем, были наблюдаемы мною у многих живых людей — нельзя ни одного из этих людей назвать прототипом Тёркина...» — писал поэт. Глава «Переправа» во многом отразила пережитое поэтом еще во время финской войны, а «Перед боем» — впечатления горестного отступления наших войск «во глубину России»: «То была печаль большая, как брели мы на восток». Страшная картина гибели «наших стриженых ребят» настраивала солдат на осознание трудности борьбы с ненавистным врагом, на ратный подвиг, на горечь потерь в этой войне:

Переправа, переправа!

Берег левый, берег правый,

Снег шершавый, кромка льда...

Кому память, кому слава,

Кому темная вода, —

Ни приметы, ни следа...

В момент отступления наших войск в 42-м поэт не упрекал, а восславлял солдата — подлинного героя и мученика войны, расплачивавшегося на фронте не только за собственные промахи, неопытность, неумелость, но и за все просчеты и ошибки, допущенные перед началом и в ходе войны высшими чинами и их окружением:

...худой, голодный,

Потерявший связь и часть,

Шел поротно и повзводно,

И компанией свободной,

И один как перст подчас.

Шел он, серый, бородатый,

И, цепляясь за порог,

Заходил в любую хату,

Словно чем-то виноватый

Перед ней, а что он мог?

Описывая будни и сражения, автор показывает героя в разных ситуациях, подчеркивая его смекалку, находчивость, задор, смелость, умение не унывать в трудную минуту жизни, своим оптимизмом зажечь других. Проплыв в ледяной воде с рапортом, «ни зубами, ни губами не работает», он, чуть оправившись, тут же с юмором говорит:

— Доктор, доктор, а нельзя ли

Изнутри погреться мне,

Чтоб не все на кожу тратить?..

О скромности Тёркина поэт говорит в главе «О награде»:

— Нет, ребята, я не гордый.

Не заглядывая вдаль,

Так скажу: зачем мне орден?

Я согласен на медаль.

Задушевность, непосредственность Тёркина раскрывается автором в главе «Гармонь»:

Только взял боец трехрядку,

Сразу видно, гармонист.

Для начала, для порядку

Кинул пальцы сверху вниз...

И от той гармошки старой,

Что осталась сиротой,

Как-то вдруг теплее стало

На дороге фронтовой.

Встреча Тёркина со старым солдатом располагает к нему старика, который вспоминает свои бои, свое поколение и вместе с героем рассуждает о войне нынешней:

И сидят они по-братски

За столом плечо в плечо.

Разговор ведут солдатский,

Дружно спорят, горячо...

Отвечай: побьем мы немца

Или, может, не побьем?..

………………………………………..

Он вздохнул у самой двери

И сказал:

— Побьем, отец...

В главе «От автора» поэт скажет:

С первых дней годины горькой,

В тяжкий час земли родной,

Не шутя, Василий Тёркин,

Подружились мы с тобой.

Но еще не знал я, право,

Что с печатного столбца

Всем придешься ты по нраву,

А иным войдешь в сердца.

И действительно, Тёркин стал близок каждому солдату, сражающемуся на войне. Твардовский получал много писем от них с «подсказками»: «А вот бы еще отразить то-то и то-то...» Всем хотелось продолжения, всем хотелось, чтобы Тёркин не погиб, дожил до победы:

Праздник близок, мать-Россия,

Оберни на запад взгляд:

Далеко ушел Василий,

Вася Тёркин, твой солдат.

То серьезный, то потешный,

Нипочем, что дождь, что снег, —

В бой, вперед, в огонь кромешный

Он идет, святой и грешный,

Русский чудо-человек...

4. И шел по дорогам этой войны простой русский солдат — Иванов, Петров, Сидоров — он же — Тёркин, чтобы прийти к той долгожданной цели, которая звалась Ее величество — Победа:

Переправа, переправа...

Пушки бьют в кромешной мгле.

Бой идет святой и правый,

Смертный бой, не ради славы —

Ради жизни на земле.

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ

1. Какова общая мысль поэмы, вытекающая из эпизодов войны?

2. Каким образом главы поэмы связаны друг с другом?

81. Фронт и тыл в поэме А.Т. Твардовского «Василий Теркин». (Билет 18)

Поэма «Василий Теркин» состоит из 25 внутренне законченных глав: «На отдыхе», «Перед боем», «Теркин ранен», «Два солдата» и т. д. «Некая летопись — не летопись, хроника — не хроника», — говорил о своей поэме Твардовский.
Это цельное поэтическое произведение, связанное внешне и внутренне идейно художественным единством. В нем все на своих местах: начало, развитие, завершение действия; разные грани широчайшей многоцветной картины — жизни народа на войне.
Герои в поэме Твардовского, однако, не только воюют. Они смеются, любят, пишут письма, рассказывают друг другу байки, мечтают о мирной жизни, поют, пляшут. Твардовский-реалист органически объединяет быт и высокий полет мечты, трагедию и юмор, бои и отдых, гибель и жизнь, безоглядное мужество и ужас перед смертью.
Рядом с бойцами, хотя и в глубоком тылу, живут и трудятся для победы старики, женщины, своей любовью и верностью вдохновляя солдат на мужество:
Да, друзья, любовь жены, — Кто не знал — проверьте, — На войне сильней войны И, быть может, смерти.
Народное бытие в суровые годы энциклопедически освещено в исторически последовательном движении. В развитии сюжета, обусловленном военными событиями, можно выделить три этапа.
Начало совпадает с самым трудным и трагическим временем — периодом отступления. Ни на одно мгновение ни герой, ни автор не теряли уверенности что «Срок придет, назад вернемся, / Что отдали — все вернем».
Характер героических событий начинает заметно меняться примерно с глав «Гармонь», «Два солдата» . Здесь вырисовывается граница второй части произведения — появляется новое дыхание в битве с захватчиками. Хотя враг еще силен и опасен, наступление его остановлено окончательно. Эта мысль наиболее ярко выражена в одной из лучших глав — «Поединок». Схватка Теркина с фашистом многозначна, конкретна и обобщенно-символична, поскольку олицетворяет столкновение двух враждебных сил, предваряет окончательный итог сражения:
Как на древнем поле боя,
Грудь на грудь, что щит на щит, —
Вместо тысяч бьются двое, Словно схватка все решит.
Философское осмысление борьбы с фашизмом продолжено примерно до главки «О любви». Далее следует поэтический отклик на самый радостный этап войны — изгнание гитлеровских войск за пределы России и освобождение Европы: «В наступлении», «По дороге на Берлин»
В поэме «Василий Теркин», которую А. Т. Твардовский назвал «Книгой про бойца», создан образ русского человека на войне. Это не только образ героя-фронтовика, это прежде всего образ обыкновенного человека, который воплотил в себе массовый героизм русских людей во время Великой Отечественной войны. Теркин — солдат, но не солдат по призванию, профессиональный военный, он обыкновенный русский человек, поставленный перед необходимостью защищать свою Родину от врага. Для него война — это работа, ратный труд. Он человек самый смертный и самый земной: «В нем — пафос пехоты, войска, самого близкого к земле, к холоду, к огню и смерти». По роду службы и духу своему Василий Теркин наиболее чуток к законам войны и жизни. Ему все сподручно, везде удобно — особенно в кругу боевых товарищей. Он всегда нужен, всеми любим. В каждом деле он мастак, умелец, он может развести пилу, сыграть на гармони, починить часы, готов построить дом, сложить печь; но сейчас герой воюет и воюет так же дельно, спокойно и уверенно.
Искренней шуткой, толковым советом, собственным поведением под огнем показывает герой, как надо беречь жизнь. Его оптимизм и нравственное здоровье — от сознания правоты, чувства реальности, долга перед людьми, перед родной землей, всеми поколениями соотечественников. Это «русский чудо-человек» — национальный тип, ведущий свою родословную от бытовой солдатской сказки. На войне Василий Теркин заодно с жизнью, и именно потому он так смел, неуязвим, свободен и обаятелен.

82. Тема Великой Отечественной войны в прозе ХХ века. (На примере одного произведения.) (Билет 17)

Вариант 1

В повести К. Воробьева «Убиты, под Москвой» рассказывается о трагедии молодых кремлевских курсантов, посланных на смерть во время наступления немцев под Москвой зимой 1941 года. Писатель ставит важную проблему убийства своих своими же. Ему удалось показать весь ужас предательства своих мальчишек, которые вначале «почти радостно» реагировали на пролетавшие юнкерсы. Главный герой повести Алеша Ястребов, как и все, «нес в себе неуемное, притаившееся счастье», «радость гибкого молодого тела». Описанию юности, свежести в ребятах соответствует и пейзаж: «...Снег— легкий, сухой, голубой. Он отдавал запахом антоновских яблок... ногам сообщалось что-то бодрое и веселое, как при музыке». Молодые лейтенанты ели галеты, хохотали, рыли окопы и рвались в бой. Они не догадывались о подступавшей беде. «Какая-то щупающая душу усмешка» на губах майора НКВД, предупреждение подполковника, что 240 курсантов не получат ни одного пулемета, насторожили Алексея, знавшего наизусть речь Сталина, что «мы будем бить врага на его территории», и он догадался об обмане. «В его душе не находилось места, куда улеглась бы невероятная явь войны», но читатель догадался, что мальчики-курсанты станут ее заложниками. Завязкой сюжета становится появление самолетов-разведчиков.
Командир капитан Рюмин уже знал: «на нашем направлении прорван фронт», когда в расположении роты появился генерал Переверзев — странный, растерянный, утративший волю. Алексею Ястребову Рюмин посоветовал сказать ребятам, что Переверзев — контуженый боец, изображающий себя генералом. Об истинном положении на фронте рассказал раненый боец: «Нас там хоть и полегла тьма, но живых-то еще больше осталось! Вот и блуждаем теперь».
Появление политрука Анисимова вызвало надежду, когда он «призвал кремлевцев к стойкости и сказал, что из тыла сюда тянут связь и подходят соседи». Но это было очередное вранье. Начинался минометный обстрел, показанный Воробьевым в натуралистических подробностях страданий раненного в живот Анисимова: «Отрежь... Ну, пожалуйста, отрежь...» — умолял он Алексея. «Ненужный слезный крик» накапливался в душе Алексея. Человек «стремительного действия», капитан Рюмин понял: они никому не нужны, они пушечное мясо для отвлечения внимания противника. «Только вперед!» — решает он про себя, ведя в ночной бой курсантов. Они не орали «ура! за Сталина!». Патриотизм курсантов выразился не в лозунге, не во фразе, а почти потолстовски — в поступке. И после победы, первой в жизни, молодая, звенящая радость этих русских мальчишек: «...В пух разнесли! Понимаешь? Вдрызг!»
Но это стало началом развязки. Началась самолетная атака немцев. К. Воробьев потрясающе изобразил ад, используя новые образы: «дрожь земли», «плотная карусель самолетов», «встающие и опадающие фонтаны взрывов», «водопадное слияние звуков». Несобственно-прямая речь как бы воспроизводит страстный внутренний монолог в душе Рюмина: «Но к этому рубежу окончательной победы роту могла привести только ночь, а не этот стыдливый недоносок неба — день! О если б мог Рюмин загнать его в темные ворота ночи!..»
Вторая кульминация сюжета происходит после атаки танков, когда бежавший от них Ястребов увидел прижавшегося к ямке на земле молодого курсанта. «Трус, изменник — внезапно и жутко догадался Алексей, ничем еще не связывая себя с курсантом». И пришла догадка, что он такой же. Курсант предложил Алексею доложить наверх, что он, Ястребов, сбил юнкере. «Шкурник», —думаетонем Алексей, угрожая отправкой в НКВД после их спора о том, как быть дальше. В каждом из них боролись страх перед НКВД и совесть. И Алексей понял, что «смерть многолика»: можно убить товарища, подумав, что он изменник, можно убить себя в порыве отчаяния, можно броситься под танк не ради героического поступка, а просто потому, что инстинкт жизни диктует это. К. Воробьев исследует эту многоликость смерти на войне и показывает, как это бывает, без ложного пафоса. Повесть поражает лаконизмом, целомудрием описания трагического.
«Оторопелое удивление Алексея перед тем, чему был свидетель в эти пять дней жизни», рано или поздно уляжется, и тогда он поймет, кто был виноват в нашем отступлении, в гибели самых чистых и светлых, не поймет только, почему седые генералы там, под Москвой, принесли в жертву своих «детей».
У Воробьева в повести как бы столкнулись три правды: «правда» кровавого фашизма, «правда» жестокого сталинизма и высокая правда юношей, живших и умиравших с одной мыслью: «Я отвечаю за все!»

Вариант 2

Великая Отечественная война в прозе XX века (на примере одного произведения).

ПЛАН ОТВЕТА

1. Дань памяти прошлому.

2. Повесть Ю. Бондарева «Батальоны просят огня»:

а) приказ командования;

б) чувство долга;

в) нравственная оценка выполнения приказа командования;

г) соотношение норм права и морали;

д) чувство вины комдива.

3. Нравственный выбор героев.

1. Сущность человека раскрывается лучше всего в дни великих и малых испытаний, через которые ему суждено пройти. Великая Отечественная война была испытанием из испытаний. И сколько бы лет ни прошло, она останется в памяти людей, переживших ее, в памяти их потомков, так как человеческая память не умеет молчать, а те, кто ушел

...кричат и будят нас, живых,

Невидимыми, чуткими руками.

Они хотят, чтоб памятником им

Была Земля с пятью материками...

Егор Исаев. Суд памяти

Писателей можно по праву назвать поверенными Истории, хранителями памяти человеческой. В своих произведениях каждый по-своему сумел передать те «мгновения» войны, те глубинные процессы, происходящие в сознании людей, которые и определяют, способен ли человек остаться человеком в бесчеловечных обстоятельствах. Отдавая дань прошлому, памяти тех, «кто уже никогда не придет», и тем, кто остался жив в этой схватке с фашизмом, писатели посвящают свои произведения: романы, повести, рассказы, стихи. К. Симонов «Живые и мертвые»; В. Гроссман «За правое дело», «Жизнь и судьба»; В. Некрасов «В окопах Сталинграда»; Б. Васильев «В списках не значился»;

К. Воробьев «Крик», «Убиты под Москвой»; Ю. Бондарев «Горячий снег», «Батальоны просят огня».

2. Юрий Бондарев в одной из первых своих «военных» повестей — «Батальоны просят огня» — поставил проблемы ответственности за судьбу человека на войне. Основной конфликт этой повести связан с приказом командования: нескольким батальонам форсировать Днепр на одном из участков. В армии приказы обсуждению не подлежат, их следует в точности выполнять. Так и поступили батальоны Бульбунюка и Максимова. Но быстро изменившаяся обстановка внесла в планы командования коррективы. Первоначальный приказ уже по ходу операции пришлось отменить. Только двум батальонам это было неизвестно — они уже вступили в бой. Цена неожиданным коррективам оказалась самая страшная — один из батальонов, сковав значительную часть немецких сил, лишился обещанной огневой поддержки и был обречен.

Как оценить эту непростую ситуацию? Можно ли ее оправдать? Герои Бондарева по-разному отвечают на эти вопросы.

Капитан Ермаков судит трагический для его однополчан исход самым беспощадным образом. Прежде всего он винит себя. Ему мучительно больно оттого, что почти весь батальон, с которым он вместе уходил выполнять приказ и командование которым взял на себя в самые роковые минуты, пал, а сам он остался жив. Ермаков чувствует свою ответственность за погибших людей. Пробираясь после последнего боя из окружения, Ермаков думает: «Я командовал батальоном — и остался один. Так разве это не смерть? Так зачем я еще живу, когда все погибли? Я один?..» Нравственный максимализм Ермаков перенял от своих погибших товарищей. Он вспомнил вспыльчивого и несдержанного начальника штаба батальона Орлова, который никому не прощал на фронте одну вещь: «...на чужой крови, на святом, брат, местечко делать!» Ему близки оказались те нравственные законы, которые в любой обстановке исповедовал совсем юный лейтенант Ерошин. Для этого человека невозможно было даже принять какую-либо вещь убитого противника. Не потому, что хотелось остаться чистеньким. На войне так не бывает. Ерошину хотелось сохранить чистой свою душу До боя Ермаков не понимал Ерошина:

«...раздражали его неопытность, наивная, неуклюжая молодость, его неумение понимать все с первого слова». Это уже после трагической для батальона развязки Ермаков понял, что перевешивало все «грехи» Ерошина — романтическое отношение к войне, вера в справедливость, непоказное уважение к солдату и самое главное — чувство долга. Даже раненный, Ерошин думал не столько о себе и своих болях — прежде всего о предстоящем бое, который оказался для него последним: «Боже мой, орудие не замаскировано...»

Вот почему Ермаков, выбираясь из окружения, не радовался своему спасению. Он думал о погибших товарищах: «Память его, не угасая даже в мгновении забытья, была дана ему как в наказание». Отсюда суровость оценок Ермакова по отношению к командованию. В неожиданной корректировке приказов он увидел слабость своих командиров, которые, решая стратегические задачи, позволили поставить под удар два батальона.

Командование думало о судьбе операции, Ермаков — о конкретных людях. В этом кроется одно из самых сложных противоречий войны. По-другому оценивает себя командир дивизии Иверзев. Оказавшись перед выбором, куда направить огонь артиллеристов — в поддержку двух батальонов или всей дивизии, которая выполняла уже новую задачу, он после недолгих раздумий остановился на последнем:

«Этого требовали сложившиеся обстоятельства». Угрызения совести Иверзева не мучили. Войну он понимал как трудную работу, где потери неизбежны. Неизбежная гибель двух батальонов, оставшихся без огневой поддержки, ему не представлялась трагедией большого масштаба.

3. Здесь Бондарев вышел на самую сложную проблему, которая в последних его книгах приобрела центральное звучание, — это соотношение норм права и морали. По военным законам Иверзева вряд ли можно осуждать. И Ермаков, бросивший комдиву тяжкие обвинения, с точки зрения устава совершенно справедливо оказался подвергнутым аресту. Но как быть с нравственной точкой зрения?

Этого вопроса не удалось избежать Иверзеву. Своим дерзким поступком Ермаков заставил его задуматься о судьбах конкретных людей. В душе появились сомнения. Не случайно во время решающего боя, от которого зависел успех всей операции, командир дивизии лично поднял в атаку залегших от плотного немецкого огня бойцов, хотя необходимости личного участия Иверзева в боевых действиях не было. Не дело комдива ходить в атаку. В бой его повело чувство вины. Иверзеву думалось, что успех дивизии при взятии города загладит его вину в гибели двух батальонов. Повесть Ю. Бондарева «Батальоны просят огня» — это яркая, запечатленная предельно точно картина войны и множество состояний юной души, воспринимающей и оценивающей эту войну, человека в ней. И те обстоятельства, в которых оказываются герои повести, обнажают их духовную сущность, заставляют делать свой нравственный выбор.

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ

1. Чем стала Великая Отечественная война для героев повести «Батальоны просят огня»?

2. Какая нравственная позиция человека решается автором?

83. Тема трагической судьбы человека в тоталитарном государстве в произведениях А. И. Солженицына (на примере одного произведения)

ПЛАН ОТВЕТА

1. Разоблачение тоталитарной системы.

2. Герои «Ракового корпуса».

3. Вопрос о нравственности существующего строя.

4. Выбор жизненной позиции.

1. Основной темой творчества А. И. Солженицына является разоблачение тоталитарной системы, доказательство невозможности существования в ней человека. Его творчество притягивает читателя своей правдивостью, болью за человека: «...Насилие (над человеком) не живет одно и не способно жить одно: оно непременно сплетено с ложью, — писал Солженицын. — А нужно сделать простой шаг: не участвовать во лжи. Пусть это приходит в мир и даже царит в мире, но через меня». Писателям и художникам доступно большее — победить ложь.

В своих произведениях «Один день Ивана Денисовича», «Матрёнин двор», «В круге первом», «Архипелаг ГУЛАГ», «Раковый корпус» Солженицын раскрывает всю сущность тоталитарного государства.

2. В «Раковом корпусе» на примере одной больничной палаты Солженицын изображает жизнь целого государства. Автору удается передать социально-психологическую ситуацию эпохи, ее своеобразие на таком малом, казалось бы, материале, как изображение жизни нескольких раковых больных, волею судьбы оказавшихся в одном больничном корпусе. Все герои — это не просто разные люди с разными характерами; каждый из них является носителем определённых типов сознания, порожденных эпохой тоталитаризма. Важно и то, что все герои предельно искренни в выражении своих чувств и отстаивании своих убеждений, так как находятся перед лицом смерти. Олег Костоглотов, бывший зек, самостоятельно пришел к отрицанию постулатов официальной идеологии. Шулубин, русский интеллигент, участник Октябрьской революции, сдался, внешне приняв общественную мораль, и обрек себя на четверть века душевных терзаний. Русанов предстает как «мировождь» номенклатурного режима. Но, всегда четко следуя линии партии, он зачастую пользуется данной ему властью в личных целях, путая их с общественными интересами.

Убеждения этих героев уже вполне сформировались и неоднократно проверяются в ходе дискуссий. Остальные герои в основном являются представителями пассивного большинства, принявшего официальную мораль, но они либо равнодушны к ней, либо отстаивают ее не так рьяно.

Все произведение представляет собой некий диалог сознании, отражающий почти весь спектр жизненных представлений, характерных для эпохи. Внешнее благополучие системы не означает, что она лишена внутренних противоречий. Именно в этом диалоге автор видит потенциальную возможность излечения той раковой опухоли, которая поразила все общество. У Рожденные одной эпохой, герои повести делают разный жизненный выбор. Правда, не все они осознают, что выбор уже сделан. Ефрем Поддуев, проживший жизнь так, как он хотел, понимает вдруг, обратившись к книгам Толстого, всю пустоту своего существования. Но это прозрение героя слишком запоздалое. В сущности, проблема выбора встает перед каждым человеком ежесекундно, но из множества вариантов решения лишь один верен, из всех жизненных дорог лишь одна по сердцу.

Необходимость выбора осознает Демка, подросток на жизненном перепутье. В школе он впитал официальную идеологию, но в палате он ощутил ее неоднозначность, услышав весьма противоречивые, порой исключающие друг друга высказывания своих соседей. Столкновение позиций разных героев происходит в бесконечных спорах, затрагивающих как бытовые, так и бытийные проблемы. Костоглотов — боец, он неутомим, он буквально набрасывается на своих противников, высказывая все то, что наболело за годы вынужденного молчания. Олег легко парирует любые возражения, так как его доводы выстраданы им самим, а мысли его оппонентов чаще всего внушены господствующей идеологией. Олег не принимает даже робкой попытки компромисса со стороны Русанова. А Павел Николаевич и его единомышленники оказываются неспособны возразить Костоглотову, ибо они не готовы сами защищать свои убеждения. Это за них всегда делало государство.

Русанову не хватает аргументов: он привык сознавать собственную правоту, опираясь на поддержку системы и личную власть, а здесь все равны перед лицом неминуемой и близкой смерти и друг перед другом. Преимущество Костоглотова в этих спорах определяется еще и тем, что он говорит с позиции живого человека, а Русанов отстаивает точку зрения бездушной системы. Шулубин лишь изредка высказывает свои мысли, отстаивая идеи «нравственного социализма». Именно к вопросу о нравственности существующего строя и стягиваются в конечном итоге все споры в палате.

Из беседы Шулубина с Вадимом Зацырко, талантливым молодым ученым, мы узнаем, что, по мнению Вадима, наука ответственна лишь за создание материальных благ, а нравственный аспект ученого не должен волновать.

Разговор Демки с Асей раскрывает сущность системы образования: с детства учеников приучают думать и действовать «как все». Государство с помощью школы учит неискренности, прививает школьникам искаженные представления о морали и нравственности. В уста Авиэтты, дочери Русанова, начинающей поэтессы, автор вкладывает официальные представления о задачах литературы: литература должна воплотить образ «счастливого завтра», в котором реализуются все надежды сегодняшнего дня. Талант и писательское мастерство, естественно, не идут ни в какое сравнение с идеологическим требованием. Главное для писателя — отсутствие «идеологических вывихов», поэтому литература становится ремеслом, обслуживающим примитивные вкусы масс. Идеология системы не предполагает создание нравственных ценностей, по которым тоскует Шулубин, предавший свои убеждения, но не разуверившийся в них. Он понимает, что система со смещенной шкалой жизненных ценностей нежизнеспособна.

Твердолобая самоуверенность Русанова, глубокие сомнения Шулубина, непримиримость Костоглотова — разные уровни развития личности при тоталитаризме. Все эти жизненные позиции продиктованы условиями системы, которая таким образом не только формирует из людей железную опору для себя, но и создает условия для потенциального саморазрушения. Все три героя — жертвы системы, так как она лишила Русанова способности самостоятельно мыслить, заставила Шулубина отказаться от своих убеждений, отняла свободу у Костоглотова. Всякий строй, угнетающий личность, уродует души всех своих подданных, даже тех, кто служит ему верой и правдой.

3. Таким образом, судьба человека, по мысли Солженицына, зависит от того выбора, который делает сам человек. Тоталитаризм существует не только благодаря тиранам, но и благодаря пассивному и равнодушному ко всему большинству, «толпе». Только выбор истинных ценностей может привести к победе над этой чудовищной тоталитарной системой. И возможность для такого выбора есть у каждого.

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ

1. В чем заключается сущность тоталитарного государства?

2. Что хотел показать автор на примере жизни героев одной палаты?

84. Нравственная проблематика рассказа А.И. Солженицына «Матренин двор». (Билет 14)

Стержневая тема творчества А. И. Солженицына — противостояние человека силе зла, как внешнего, так и захватывающего само сердце, история падения, борьбы и величия духа, неотрывная от трагедии России.
В рассказе «Матренин двор» автор изобразил народный характер, сумевший сохранить себя в страшной смуте XX века. «Есть такие прирожденные ангелы, они как будто невесомы, они скользят как бы поверх этой жижи», нисколько в ней не утопая, даже касаясь ли стопами ее поверхности?.. Это — праведники, мы их видели, удивлялись («чудаки»), пользовались их добром, в хорошие минуты отвечали им тем же, они располагают, — и тут же погружались опять на нашу обреченную глубину».
В чем суть праведности Матрены? В жизни не по лжи. Она вне сферы героического или исключительного, реализует себя в самой что ни на есть обыденной, бытовой ситуации, испытывает на себе все «прелести» советской сельской жизни 1950-х годов: проработав всю жизнь, вынуждена хлопотать о пенсии не за себя, а за мужа, пропавшего с начала войны. Не имея возможности купить торф, который добывается везде вокруг, но не продается колхозникам, она, как и все ее подруги, вынуждена брать его тайком.
Создавая этот характер, Солженицын ставит его в самые обыденные обстоятельства колхозной жизни 1950-х годов с ее бесправием и надменным пренебрежением к обычному человеку.
Праведность Матрены состоит в ее способности сохранить свое человеческое и в столь недоступных для этого условиях.
Но кому противостоит Матрена, в столкновении с какими силами проявляется ее сущность? В столкновении с Фаддеем, черным стариком, олицетворением зла. Символичен трагический финал рассказа: Матрена погибает под поездом, помогая Фаддею перевозить бревна от ее же собственной избы. «Все мы жили рядом с ней и не поняли, что она есть тот самый праведник, без которого, по пословице, не стоит село. Ни город. Ни земля наша».

85. Человек и природа в современной прозе (на примере одного произведения).

ПЛАН ОТВЕТА

1. Любовь к малой родине. «Прощание с Матёрой» В. Распутина.

2. Расставание стариков с Матёрой; их боль и страдания.

3. Молодые герои повести. Их позиция.

4. Что останется потомкам?

5. Цена преобразований.

1. У каждого человека есть своя малая родина, та земля, которая является Вселенной и всем тем, чем стала Матёра для героев повести Валентина Распутина. От любви к малой родине берут истоки все книги В. Распутина. Не случайно в повести «Прощание с Матёрой» легко прочитывается судьба родной деревни писателя — Аталанки, в годы строительства Братской ГЭС попавшей в зону затопления.

Матёра — это и остров, и одноименная деревня. Триста лет обживали это место русские крестьяне. Неторопливо, без спешки, идет жизнь на этом острове, и за те триста с лишним лет многих людей сделала счастливыми Матёра. Всех принимала она, всем становилась матерью и заботливо вскармливала детей своих, и дети отвечали ей любовью. И не нужно было жителям Матёры ни благоустроенных домов с отоплением, ни кухни с газовой плитой. Не в этом видели они счастье. Была бы только возможность прикоснуться к родной земле, затопить печку, попить чаю из самовара, прожить всю жизнь рядом с могилками родителей, а когда придет черед, лечь рядом с ними. Но уходит Матёра, уходит душа этого мира.

2. Надумали построить на реке мощную электростанцию. Остров попал в зону затопления. Всю деревню надо переселять в новый поселок на берегу Ангары. Но эта перспектива не радовала стариков. Душа бабки Дарьи обливалась кровью, ведь в Матёре не только она выросла. Это — родина ее предков. А сама Дарья считала себя хранительницей традиций своего народа. Она искренне верит, что «нам Матёру на подержание только дали... чтобы обихаживали мы ее с пользой и кормились».

И встают матёринцы на защиту своей родины, пытаются спасти свою деревню, свою историю. Но что могут старики и старухи сделать против всемогущего начальника, который отдал приказ затопить Матёру, стереть ее с лица земли. Для чужих этот остров всего лишь территория, зона затопления. Прежде всего новоявленные строители попытались снести на острове кладбище. Размышляя о причинах вандализма, Дарья приходит к выводу, что в людях и обществе стало утрачиваться чувство совестливости. «Народу стало много боле, — размышляет она, — а совесть, поди-ка та же... А наша совесть постарела, старуха стала, никто на нее не смотрит... Че про совесть, ежели этакое творится!» Утрату совести герои Распутина связывают впрямую с отрывом человека от земли, от своих корней, от вековых традиций. К сожалению, остались верными Матёре лишь старики и старухи. Молодежь живет будущим и спокойно расстается со своей малой родиной.

3. Но писатель заставляет задуматься, будет ли человек, покинувший свою родную землю, порвавший со своими корнями, счастливым, и, сжигая мосты, покидая Матёру, не теряет ли он свою душу, свою нравственную опору? Павлу, старшему сыну Дарьи, тяжелей всего. Он разрывается на два дома: нужно обустраивать жизнь в новом поселке, но еще не вывезена мать из Матёры. Душой Павел на острове. Ему трудно расстаться с материнской избой, с землей предков: «Не больно терять это только тем, кто тут не жил, не работал, не поливал своим потом каждую борозду», — считает он. Но и восстать против переселения Павел не в силах. Андрею, внуку Дарьи, легче. Он уже вкусил новое. Его тянет к переменам: «Сейчас время такое живое... все, как говорится, в движении. Я хочу, чтоб было видно мою работу, чтоб она навечно осталась...» В его представлении, ГЭС — это вечность, а Матёра — уже что-то отжившее. Андрею изменяет историческая память. Уезжая строить ГЭС, он вольно или невольно освобождает место другим своим единомышленникам, «пришлым», которые делают то, чем пока еще неудобно заниматься уроженцу Матёры — заставлять людей покидать обихоженную землю.

4. Итог плачевен... С карты Сибири исчезло целое селение, а вместе с ним — уникальные традиции и обычаи, которые на протяжении столетий формировали душу человека, его неповторимый характер. Что же теперь будет с Андреем, мечтавшим о строительстве электростанции и пожертвовавшим счастьем своей малой родины? Что будет с Петрухой, который готов за деньги продать свой дом, свою деревню, отречься от матери? Что будет с Павлом, который мечется между деревней и поселком, между островом и материком, между нравственным долгом и мелочной суетой и так и остается в финале повести в лодке посреди Ангары, не пристав ни к одному из берегов? Что будет с тем гармоническим миром, который для каждого человека становится святым местом на земле, как на Матёре, где уцелел царственный листвень, где обитательницы — старухи-праведницы привечают неузнаваемого нигде, гонимого миром Богодума, странника, юродивого, «божьего человека»? Что будет с Россией? Надежду на то, что Россия все-таки не утратит своих корней, Распутин связывает с бабкой Дарьей. Она несет в себе те духовные ценности, которые утрачиваются с надвигающейся городской цивилизацией: память, верность роду, преданность своей земле. Берегла она Матёру, доставшуюся ей от предков, и хотела передать в руки потомков. Но приходит последняя для Матёры весна и передавать родную землю некому. Да и сама земля скоро перестанет существовать, превратившись в дно искусственного моря.

5. Распутин не против перемен, он не пытается в своей повести протестовать против всего нового, прогрессивного, а заставляет задуматься о таких преобразованиях в жизни, которые бы не истребили человеческого в человеке. В силах людей сберечь родную землю, не дать ей исчезнуть без следа, быть на ней не временным жильцом, а вечным ее хранителем, чтобы потом не испытывать перед потомками горечь и стыд за утерю чего-то родного, близкого твоему сердцу.

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЙ ВОПРОС

Почему возникает щемящее чувство утраты с уходом Матёры?

86. Поэт В. С. Высоцкий. Чтение наизусть одного из стихотворений.

ПЛАН ОТВЕТА

1. Поэзия, написанная кровью сердца.

2. Причины популярности поэта:

— ответственность перед собой и людьми,

— человек-боец;

— правдивость стихов;

— чувство юмора;

— «Я люблю - и, значит, я живу!»;

— погоня за истиной;

— герои-индивидуальности;

— утверждение добра и низвержение зла.

3. «Тема моих песен одна — жизнь»

1. Имя Владимира Высоцкого знакомо не только каждому русскому человеку, но и за рубежом его популярность весьма высока. К этому имени можно относиться по-разному, но к нему нельзя быть равнодушным, так как все его стихи-песни написаны кровью сердца. Не случайно его первый сборник стихов назван «Нерв». В. Высоцкий — это феномен, загадка 70-х годов. Кто-то из критиков сказал, что наступит время и мы будем изучать эпоху 70-х по творчеству Высоцкого.

Громадный, праведно настроенный внутренний мир самого поэта являлся средством для истинного объяснения того мира, который существует в нас и вне нас, — такова основа воздействия поэтического творчества Высоцкого на людей и таков критерий его значимости.

2. Почему же Высоцкий так популярен? Каким насущным потребностям своего времени отвечали его стихи-песни?

В сборнике «Нерв» стихи разбиты на десять рубрик. И каждый стих, и каждая рубрика — ответ своему времени. Смысл творчества Высоцкого могли определить слова из «Песни певца у микрофона» об ответственности перед собой и людьми:

Я освещен, доступен всем глазам.

Чего мне ждать: затишья или бури?

Я к микрофону встал, как к образам.

Нет-нет, сегодня точно — к амбразуре.

Эта тема продолжается и в других стихах, например в песне «Он не вернулся из боя»:

Нам и места в землянке хватало вполне,

Нам и время текло для обоих...

Все теперь одному, только кажется мне,

Это я не вернулся из боя.

И пусть война давно закончилась, поэт считал себя таким же фронтовиком и часто выступал от имени человека-бойца:

Наконец-то нам дали приказ наступать,

Отбирать наши пяди и крохи.

Но мы помним, как солнце отправилось вспять

И едва не взошло на востоке.

Убеленные сединами ветераны благодарили Высоцкого за песни, считали его своим однополчанином.

Здесь раньше вставала земля на дыбы,

А ныне гранитные плиты.

Здесь нет ни одной персональной судьбы,

Все судьбы в единую слиты.

У братских могил нет заплаканных вдов,

Сюда ходят люди покрепче.

На братских могилах не ставят крестов,

Но разве от этого легче?..

Гражданским нервом его творчества была правдивость — та острая и естественная реакция на общественные вопросы, что всех волновали, вызывали раздумья. Творчество Высоцкого в этом плане являло собой нормальную реакцию нормального человека, чуждого жизни с двойным дном (одно видим — говорим другое), возведенное художественным даром и талантом искренности в степень высокого народного искусства. Это «Банька по-белому» — сказание о трагической судьбе человека, прошедшего через обвинения и репрессии; «Чужая колея» — притча об инерции бессмысленного движения и пагубности его; «Мне в ресторане вечером вчера...» — едкая сатира о восшествии воров-торгашей на Олимп общественного благоговения; «Штрафные батальоны» — драматическая тема войны. Это был человек, богато одаренный чувством юмора:

Ходят сплетни, что не будет больше слухов,

И ходят слухи, будто сплетни запретят...

Даже повествуя о самых уважаемых им категориях, таких, как неукротимое стремление ввысь всепроницающей мысли, он мог вдруг широко и открыто улыбнуться — вспомним хотя бы песню о Феде-археологе:

Он древние строения

искал с остервенением

и часто диким голосом кричал, ч

то есть еще пока тропа,

где встретишь питекантропа,

и в грудь себя при этом ударял.

Целые циклы лукавых и потешных песен создал он одновременно с теми, которые окрашены в трагические тона: обширнейший спортивный цикл; цикл стихов о людях сильных, добрых, мужественных, сохраняющих свое человеческое достоинство даже в самых сложных, порой смертельно опасных обстоятельствах:

И сегодня другой без страховки идет.

Тонкий шнур под ногой... Упадет, пропадет!

Вправо, влево наклон... И его не спасти!

Но зачем-то ему тоже нужно пройти

Четыре четверти пути!

Немало спето им песен, посвященных человеку, который живет мечтой и поиском:

Мой финиш — горизонт,

А лента — край земли.

Я должен первым быть на горизонте...

Высоцкий является одним из самых ярких и страстных певцов извечно человеческой темы любви. Целый том стихов «О любви»! И каких же только оттенков, поворотов и решений этой темы там нет!

Я поля влюбленным постелю,

Пусть поют во сне и наяву!

Я дышу — и, значит, я люблю!

Я люблю — и, значит, я живу!

Неистребимое стремление человечества к постижению нового, к преодолению трудностей, к познанию неизвестного — это ценность, которая в общечеловеческой жизни является не только непреходящей, но и постоянно возрастающей. В развернутом стихотворении «Мой Гамлет» (около 100 строк) воистину идет постоянная погоня за истиной, погоня, которой никогда не суждено прекратиться, потому что абсолютных решений не бывает.

Из глубины веков, подобно реке, издревле движется, постоянно ширясь, стремление человека к раскрепощению и равенству людей, и если собрать всех демократических героев песен Высоцкого вместе, то какая же пестрая, неординарная получится толпа, состоящая из индивидуальностей. Сам Высоцкий это объяснял предельно понятно: «Я ведь пишу песни от имени людей различных... Когда я пишу — я играю эти песни. Пишу от имени человека, как будто я его давно знаю, кто бы он ни был — моряк, летчик, колхозник, студент, рабочий с завода...» Поэт беззаветно любит жизнь и страстно ненавидит все то, мешает ей развиваться естественно или угрожает самому ее существованию. Поэтому его творчество так жизнелюбиво. Утверждение добра и низвержение зла — вот пафос всех его песен: начиная от одной из ранних своих философски встревоженных вещей «Песни беспокойства» («А у дельфина взрезано брюхо винтом...») и кончая самым последним стихотворением, в котором он с гордостью и спокойным достоинством заявляет о том, что ему есть с чем предстать пред Всевышним.

3. Владимир Высоцкий бился за жизнь, неистово воюя против мертвечины во всех ее проявлениях. Движение времени лишь подчеркивает значимость его песен, его творчества. Сам он лучше всех определил его суть: «Песни я пишу на разные сюжеты... А тема моих песен одна — жизнь».

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ

1. Каков мир поэзии В. С. Высоцкого?

2. Почему так популярен поэт и сегодня?

87. Авторская песня. (На примере одного- двух произведений любого автора.) (Билет 24)

Вариант 1

Булат Окуджава — признанный основоположник авторской песни.
Успех пришел к Окуджаве потому, что он обращается не к массе, а к личности, не ко всем, а к каждому в отдельности. Предметом поэзии в его мире стала обыденная, повседневная жизнь («Полной, ный троллейбус»).
Полночный троллейбус плывет по Москве,
Москва, как река, затухает,
И боль, что скворчонком стучала в виске,
стихает,
стихает.
Через текст стихотворения проходит развернутая метафора: троллейбус уподобляется кораблю; синий троллейбус (казалось бы, чисто внешняя деталь). Затем упоминается «крушение»: смысловой акцент приходится на человеческие чувства, на страдания разных и незнакомых людей. И уже все пассажиры становятся «матросами», троллейбус «плывет», а город сравнивается с рекой. Расширение смысла — главный прием Окуджавы (развернутое сравнение). Особый балладный ритм стихотворения создается за счет усеченной строки и ее повторов.
Окуджава заново открыл Москву, не парадную, а таинственный город, несущий в себе память о простых людях, об их трагических судьбах.
Ах, Арбат, мой Арбат,
Ты — мое призвание. Ты — и радость моя,
И моя беда.
(«Песенка об Арбате»)
Опять расширение смысла. Небольшая улочка — источник размышлений о высших ценностях, истинных идеалах. Идеалах, верность которым не порабощает человека, а наполняет его жизнь духовным содержанием. «Ты, — моя религия».
Военная тема выражена в песне «Ленька Королев» .
Потому что на войне, хоть и правда стреляют — Не для Леньки сырая земля,
Потому что (виноват), но я Москвы не представляю Без такого, как он, короля.
Соединение разговорности и напевности. В песне нет военных сражений, подвигов. «Все мои стихи и песни не столько о войне, сколько против нее». «До свидания, мальчики!», «Ах, война, что ж ты сделала, подлая...». Гуманистические принципы.
Настоящих людей так немного! Все вы врете, что век их настал. Посчитайте и честно и строго, Сколько будет на каждый квартал... На Россию — одна моя мама, Только что ж она может одна?
Честное стремление поэта найти духовную опору в советской истории, в романтике военных лет, в оптимистических ожиданиях «отдельной» поры после XX съезда сочеталось в его сознании с трезвым пониманием реальной жизни, с неприятием бездумной «веры в светлое будущее». Недовольство поэта окружающей действительностью — проявление глубокой духовной жажды. Перед нами художественное преувеличение. «Одна моя мама» — это сказано и с болью, и с тоской, и с самоиронией: автор не включает себя в число «настоящих людей». Это создает характерный для Окуджавы эффект доверительности.
«Песенка про черного кота»:
Он давно мышей не ловит, усмехается в усы, ловит нас на честном слове, на кусочке колбасы.
Оттого-то, знать, невесел дом, в котором мы живем. Надо б лампочку повесить... Денег все не соберем.
Аллегорически таинственное обличение «сталинщины».
Он не удостаивает тирана даже названия по имени, для него Сталин — частный случай вечной, всемирной ситуации, когда страх и малодушие людей, когда невежество и темнота возносят к вершине власти заурядное существо. Смысловая суть песни не устарела и сегодня и не устареет никогда.
Свои творческие принципы он сформулировал в песне «Живописцы». «Творчество начинается с предельного приближения к повседневной реальности, погружения в обыденность («в суету дворов арбатских»). Это приближение диктуется не рассудком, а живым чувством: «...нарисуйте и прилежно и с любовью...» Любовь к жизни в любых ее проявлениях — вот что в первую очередь объединяет художника со всеми людьми. Художники претворяют наши судьбы по-своему, переосмысливая их («как судьи»). И те люди, для которых творится искусство, часто оказываются непонимающими, «чужими». Не «они», а мы «чужие». Окуджава берет на себя трудную роль посредника между искусством и жизнью, с добродушной ироничностью обещая объяснить, «что непонятно».
Философская песня «Молитва». Построена на тонком сочетании веры в справедливость мироустройства и тревожного сомнения в этой справедливости («как верит солдат убитый, что он проживает в раю»). Повтор «И не забудь про меня»: «Весь человек, вобравший всех людей, он стоит всех, его стоит любой» (Жан-Поль Сартр).
Господи мой Боже, зеленоглазый мой!
Пока Земля еще вертится и это ей странно самой,
Пока еще хватает времени и огня,
Дай же ты всем понемногу... И не забудь про меня.
Исторические песни. Лучшее в нашей истории вечно, оно всегда с нами. «Я пишу исторический роман» . Речь идет не только об исторической прозе — о творчестве вообще. Искусство такая же естественная и полноправная часть жизни, как «роза красная». И право художника на собственное видение и изображение мира — это природный закон. Искусство не может не быть свободным.
Как он дышит, так и пишет, не стараясь угодить... Так природа захотела.
Совесть, благородство и достоинство — вот оно, святое наше воинство.
С одной стороны — предельная доброжелательность:
Давайте восклицать, друг другом восхищаться. Высокопарных слов не стоит опасаться.
(«Пожелание друзьям»)
С другой — язвительная, изощренная ирония, глубочайший скепсис, сомнение в умственных способностях человечества:
Дураком быть выгодно, да очень не хочется. Умным очень хочется, да кончится битьем...

Вариант 2

Современная авторская песня (на примере двух-трех произведений любого автора).

ПЛАН ОТВЕТА

1. Исторические истоки авторской песни:

— Древняя Русь;

— Европа.

2. Современная авторская песня:

— 50-е годы;

— 60—90-е годы.

3. Творчество Ады Якушевой.

1. Принято считать, что движение авторской песни — это наше отечественное явление, которое возникло в 50-е годы, когда на фоне тотального вранья и лицемерия, возведенного в государственную политику, появилась настоятельная необходимость в глотке свежего воздуха, свободы, правды. Но авторская песня — явление общемировое и возникло тысячи лет тому назад. Необходимость в подобных уточнениях в том, чтобы мы отчетливо видели те гигантские многовековые корни человеческой талантливости, которые питают стремления человека к гармоническому раскрытию своей натуры.

В 1157 году в Киеве появилась пергаментная книга-песенник, где над строками кириллицы воспроизведены музыкальные знаки. 1187 год — дата создания знаменитого «Слова о полку Игореве», написанного в ритмически-напевной форме. В XVI веке появился стихирарь «Творения Царя Иоанна, деспота Московского» (деспот — властелин), в котором тексты и музыка написаны собственноручно Иваном Грозным. В Успенском соборе Московского Кремля «стихиры» исполнялись при большом скоплении народа. В средневековой Европе, в Исландии IX века, уже существовала поэзия скальдов, причем письменность здесь появилась лишь три столетия спустя. В Х—ХV веках миннезингеры, мейстерзингеры, трубадуры оставили последующим поколениям записи своих стихов и нотных знаков. Нашим современникам известны имена большинства трубадуров средневековья. Яркая биография одного из них, овеянного легендами трубадура Бертрана де Борна, теснейшим образом переплетена с жизнью не менее известного трубадура, более нам знакомого под именем... Ричард Львиное Сердце (Англия, XII век).

Дошло до наших дней и имя великого миннезингера из Германии Тангейзера. В крупных городах средневековой Германии появляются своеобразные клубы, в которых немецкие ремесленники исполняют свои собственные сочинения. Причем часто слова и музыка песен были написаны разными авторами. Неистребимое человеческое стремление к поэтическому и музыкальному творчеству существовало на протяжении веков и поныне является неотъемлемой частью общечеловеческой культуры.

2. Авторскими песнями мы, как правило, называем песни, создаваемые в основном непрофессиональными авторами. Эти произведения отличаются широтой охвата личных и общественных жизненных явлений, искренностью чувств, социальной правдивостью и активностью, высотой нравственных критериев. Чаще всего автором стихов и музыки, аккомпаниатором и исполнителем является один человек, который органически, для себя, творит в рамках цельной категории «песня». Начиная со второй половины 50-х годов большим успехом пользовались песни М. Анчарова, Ю. Визбора, А. Галича, А. Городницкого, Ю. Кима, Н. Матвеевой, Б. Окуджавы и многих других. Расцвет авторской песни пришелся на 60—70-е годы. Наравне с именами уже известных авторов зазвучали песни В. Высоцкого, А. Дольского, Е. Клячкина, Ю. Кукина, А. Якушевой, А. Суханова, В. Долиной, Ю. Лореса и других.

Человеческая позиция создателей песни — это источник широкого интереса ко всему в окружающем автора мире: воистину нет человеческого чувства или переживания, которое не нашло бы выражения в авторской песне.

В последние годы появились имена многих талантливых авторов, чьи песни, возможно, тоже станут классикой: С. Каплан, Е. Расова, А. Лысюк, А. Софронов, В. и В. Мишуки, М. Коноплев, Н. Муратова. Но особо хочется сказать о женской лирике в авторской песне. Новелла Матвеева, Ада Якушева, Ирина Руднева, Вероника Долина... Женская лирика несет в себе взгляд на человека и жизнь, присущий только прекрасной половине человечества.

3. Ариадна Якушева — в прошлом учительница, ныне радиожурналист. Главная тема ее песен — «он» и «она» — вечная, нестареющая. Особенностью ее песен является сила, беззаветность и постоянство чувства, которые вызывают в памяти те народные любовные песни, где женщина готова отдать жизнь за встречу с милым. Любовь счастливая, любовь несчастная, ожидание любимого, мысли о любимом, гордость за него, тревога, горе неразделенного чувства, свет взаимности — словом, все оттенки и грани того мира, где два полюса — «он» и «она»:

Ты — мое дыхание,

Утро мое ты раннее,

Ты и солнце жгучее, и дожди.

Всю себя измучаю,

Стану я самой лучшею.

По такому случаю ты подожди...

Женская готовность к саморастворению в любимом, слабость, которая оборачивается великой силой, звучит в песне «Ты — мое дыхание...». Эта ясность чувства, его открытость, отсутствие душевного надрыва придают песне особую чистоту и одухотворенность. Песня кончается, как и начинается, — признанием, абсолютным и искренним:

Ты — моя мелодия,

Ты — вроде ты и вроде я,

Мой маяк у вечности на краю.

Спросят люди вновь еще:

Ну, как ты к нему относишься?

Я тогда им эту песню пропою...

Для того, чтобы найти такие слова, и для того, чтобы спеть их так естественно, как это делает А. Якушева, надо прежде всего испытать то чувство, о котором она поет. Холодной рукой о нем не напишешь и нарочно не споешь: либо сфальшивишь, либо убоишься этого бесстрашия, которое рождается подлинной любовью. Готовность идти до конца, самой сделаться твердой, не отдать никому своего чувства звучит в словах песни «В речке каменной бьются камни...»

...И с протянутыми руками

В этой каменной стране

Я бы навек обратилась в камень,

Чтобы ты поклонялся мне.

Спокойно и задумчиво сквозит в этих строчках и беззащитность, и признание права любимого на свою самостоятельную жизнь, и готовность пойти на все, чтобы чувства любимого обратить на себя. Негромко, ясно, ровно поет Ада Якушева песню о вечном ожидании — ожидании верном и гордом:

Мне все равно, сколько лет позади,

Мне все равно, сколько бед впереди,

Я не хочу, чтобы ты уходил,

Не уходи

Или не приходи...

Драматична песня Якушевой «Если б ты знал...». Это повествование о любви сильной, непреходящей, хотя любимого уже нет рядом. Строфа за строфой обнажают душу смятенную, раненую:

Что, если мне

Самой однажды к вам под вечер зайти:

Ведь можно просто проходить по пути

И заглянуть к знакомым,

Как раньше, помнишь?..

Что, если мне

Игрушку сыну твоему подарить,

А возвратившись, тосковать до зари

По огоньку чужому...

Да, душа ранена, и, может быть, неизлечимо, но это — благородная душа:

О, если б ты знал,

Твержу я, часто оставаясь одна.

Хотя ничто не изменилось для нас,

Если б ты знал об этом...

Песни Якушевой задушевны и искренни: она поет о дружбе, об открытии новых земель, но о чем бы она ни пела, все ее песни — о любви с ее потрясающими горизонтами, с ее чистотой и верностью.

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ

1. Чьи песни вы знаете, слышали?

2. Есть ли у вас любимый автор? Кто он?